Благословенный

Крупные серо-голубые глаза, так странно контрастирующие с совершенно черными ресницами и бровями, внимательно изучают меня. Прямой, с легкой горбинкою нос, пышная шевелюра из тёмно-русых прямых волос, немного тяжеловесная квадратная челюсть. Николай Карлович — так записан он в российском паспорте, и сейчас мы будем решать вопрос о том, остаться ли ему в России, или же, вернув родное имя и судьбу, отправиться кошмарить монархов Европы на полях грядущих сражений.

— Очень рад видеть вас, мосье Бонапарт! — приветствую я его на скверном французском. Увы, даже постоянное общение с Де Ла-Гарпом не помогло наверстать упущенных лет изучения этого языка любви и войны! Поэтому Александр Яковлевич присутствует при разговоре, страхуя меня на случай, если корсиканский диалект окажется слишком непривычен для моего уха.

— Счастлив прибыть в ваше распоряжение, принц! — ответил Наполеон, коротко поклонившись.

— Присаживайтесь! Как вы доехали до Петербурга?

Доехал он, насколько мне известно, с приключениями. Война перекрыла морские пути, и пришлось бедняге пилить через всю Европу в коляске. Поначалу так и вообще ничего не получилась: Иваном Александровичем Заборовским, посланником Российской империи, направленным специально для поиска иностранных волонтёров, ему было отказано в приеме на русскую службу. И лишь после письма за высочайшей подписью, направленного ему, разумеется, с моей подачи, заставило нашего вельможу отнестись к безвестному су-лейтенанту более снисходительно. В итоге Заборовский, чтобы выполнить указание императрицы относительно Бонапарта, даже взял на себя оплату его дорожных расходов и даже любезно предоставил свою коляску. Но даже при таком раскладе проехать от Ливорно до Петербурга, да еще и осенью — это просто ад!

Но Бонапарт, конечно, не стал унижаться до подробного рассказа о тяжести пути в Россию.

— Я доехал прекрасно, Ваше высочество! Экипаж, представленный мосье Заборовским, немало мне в этом способствовал!

— Ну и замечательно. Жаль, что вы оказались в нашей стране в такое время года, когда не на виду её самые выгодные стороны….

— Надеюсь иметь честь еще их увидеть, принц.

— Я тоже надеюсь. Итак, давайте же к делу! Вы вызваны сюда на особых условиях, с сохранением чина. При этом, вам, как иностранному волонтёру, будет положено двойное жалование. Даже эта сумма, по меркам французской армии, невысока, но вскоре вы заметите, что цены в России тоже заметно ниже европейских. Вам будет предоставлен выбор: либо отправиться в действующую на Юге армию, либо же остаться в Петербурге, в моёй личной канцелярии.

Выражение глаз Бонапарта сразу же изменилось — в них как будто зажглись два крохотных огонька.

— Каковы будут мои обязанности в последнем случае?

— Во-первых, мне нужен учитель военного дела и математики, и вы будете исполнять его обязанности. Во-вторых, мне нужно собрать сведения о военном деле и состоянии вооружённых сил Российской державы с возможными путями их совершенствования. К моменту моего восшествия на престол я хотел бы иметь хотя бы вчерне готовый план военных реформ. В-третьих, ситуация с вероломным нападением шведского короля, хотя и несколько разрешилась, но далека от завершения. Возможно, вам придётся встать в строй для обороны Петербурга. Могут быть и иные поручения. Что вы на это скажете?

Николай Карлович уже горел энтузиазмом. Впалые щёки его покраснели; глаза, казалось, разбегались от переполнявших мозг мыслей и планов.

— Я, безусловно, заинтересован! Для меня честь представлять мою родину, Корсику, в вашей великой северной стране, и, будьте уверены, вы не пожалеете о своём выборе!

— О,я вполне в этом уверен! Имеете ли вы какие-то пожелания?

— Да, принц! Прежде всего, я прошу содействия в переезде в Россию моего семейства…

— Разве вы женаты?

— Нет, принц, я говорю о моей бедной матери, братьях и сёстрах. Мне приходится содержать их всех, и, полагаю, в России это было бы менее затратно. Но средствами на переселение их в Россию я не располагаю!

— Извольте, вам выплатят подъемные в виде годового жалования.

— По поводу жалования. Также, почтительно обращаю ваше внимание, принц, что цены в Петербурге существенно выше, чем в остальной России, и мне будет затруднительно содержать семью даже на двойное жалование…

— Не беспокойтесь. Насчёт квартиры для вас я договорюсь. По поводу жалования, хочу заверить, что при выполнении указанных мною поручений будут полагаться изрядные премии. Я решительно не собираюсь допускать, чтобы мои люди умирали с голоду. В Петербурге вы найдёте немало соотечественников, они расскажут вам про русские порядки и нравы. Кстати, скажите, пожалуйста, почему вы решили поступить на службу в русскую армию?

— Принц, должен признать что я честолюбив и рассчитываю продвинуться здесь по службе. Полагаю, в стране, которая ведёт две войны одновременно, у предприимчивого человека обязательно появятся шансы себя проявить! Я знаю что многие иностранцы добились здесь успеха. Ваш начальник артиллерии, месье Мелиссино — он ведь грек, не так ли?

— Уверен, это так. Есть ещё причины?