Благословенный

Утро следующего дня прошло в хлопотах. Протасов и камердинер Игнатьич весьма беспокоились о моём туалете, заставили меня перемерить кучу камзолов и сюртуков, безжалостно бракуя все, из которых я вырос; несколько раз перевязывали мне галстук на какой-то новомодный манер, отправили в срочную почистку бриллианты в ордене Андрея Первозванного и на эполете. Затем всё стало только хуже: куафюр полдня мучил мою голову, используя какие-то заколки и помады. Долго совещались на животрепещущую тему, не следует ли мне побриться. Протасов не мог решить такой глобальный вопрос самостоятельно, а Салтыков, занятый похоронами, отсутствовал. В итоге решили справиться у императрицы, и лишь за несколько минут до выхода получили ответ, что бриться мне не надобно. Эта новость меня сказочно порадовала, поскольку знакомиться с опасной бритвой я не имел ни малейшего желания. Зато мне вручили эспадрон с перевязью, указав носить его теперь постоянно. Вот зачем мне шпага во дворце? Так нет же, надо носить! Короче, к моменту прихода нашего в Эрмитаж я уже тихо ненавидел весь Баден, а заодно и находящийся где-то рядом с ним рядом Вюртемберг.

Наконец, мы явились в собрание. Императрица была в очень элегантном платье, сером с серебром — надо сказать, этот цвет весьма шёл её сединам. Принцесса Амалия фон Баден-Дурлах находилась в окружении статс-дам и фрейлин, возглавляемых графиней Шуваловой. Чрез плечо её была повязана красная орденская лента — императрица вручила ей орден Святой Екатерины. Однако, мне показалось, принцесса Амалия была чем-то встревожена и даже расстроена.

Когда мы с Константином Павловичем и «кавалерами» явились в собрание, нас, разумеется, первым делом должны были представить гостям (ну или гостей — нам; это уж как посмотреть). Подойдя под перекрестиями взглядов придворных к окруженной дамами императрице, мы с Костею один за другим поклонились, целуя её прохладную надушенную руку. Тут подскочил шталмейстер Нарышкин.

— Принц Александр, наследник престола и Великий князь! — церемонно произнёс Лев Александрович, картинно, как протазан, отставив в сторону руку с церемониальным жезлом.

— Великий князь Константин!

Мы оба поклонились.

— Принцесса Амалия фон Баден — Дурлах, урождённая фон Гессен-Дармштадт!

Дама с орденской лентой сделала реверанс.

— Принцесса Луиза Мария Августа фон Баден-Дурлах!

— Принцесса Фредерика Доротея Вильгельмина фон Баден-Дурлах!

Два юных создания в довольно скромных воздушных белых платьях легко и изящно исполнили реверансы, и тут же, скромно потупив глаза, заученно отступили назад и встали по правую руку от матери.

Императрица, смущённо улыбаясь, произнесла:

— Полагаю, великие князья с удовольствием покажут дворец нашим маленьким гостьям!

Разумеется, нам сразу же стало было понятно, что на самом деле это — приказ.

Я поднял глаза на фигуры юных граций.

Луиза — старшая девочка, — оказалось блондинкою тринадцати лет, довольно высокой для девушки своего возраста. Скромное белое платье из воздушного шёлка сидело на ней чрезвычайно изящно. Фигура её, совсем ещё неразвитая, обещала в будущем воздушную талию и грациозную соразмерность форм. Своим милым, с чуть раскосыми глазами, лицом она напомнила мне юную Анастасию Вертинскую.

Младшая, Фредерика, черноволосая хрупкая девчушка ростом много ниже сестры, смешливая и живая, держалась довольно раскованно. Похоже, все заранее решили, что главная фаворитка тут — Луиза, или на французский манер, «Элизе́», а совсем юная Фредерика привезена больше для мебели. Поэтому-то старшая нервничает, понимая, что все взоры обращены на меня и её, а младшенькая, от которой никто не ожидает всерьёз, что она в 11 лет очарует великого князя, не накручивает себе нервы, пребывая в расслабленном состоянии духа.

— Конечно же, я охотно побуду Вергилием для принцесс в нашем… райском уголке! — куртуазно ответил я, в вежливом полупоклоне делая изящный приглашающий жест рукой.

Константин Павлович, по молодости своей, совершенно не мог оказать мне какой-либо помощи; он просто таращился на девочек, и молчал, поминутно, как варёный рак, краснея. Но это ничего: на самом деле он вполне привычен к дамскому обществу, и, если его разговорить, он будет очень даже исправным собеседником, а пока пришлось всё брать в свои руки. В конце концов, это ведь для меня привезли невесту, а не для него!

— Принцессы, извольте пройти! Это Зимний сад: как видите у нас тут много всяких тропических растений, животных и птиц.

Сначала принцессы надолго зависли возле огромного круглого аквариума с разноцветными рыбками.

— Если желаете, можно их покормить! — сообщил я.

— Действительно можно? Это было бы замечательно! — немного жеманно произнесла старшая девочка.

— Любезный, принеси-ка нам хлеба! — окрикнул я случившегося рядом пажа, и тот торопливо отправился на кухню.

— Ой! — вскричала вдруг Фредерика. Оказалось, наглый сенегальский попугай попытался сесть ей прямо на голову!