Благословенный

И я ввёл ещё один ящик — для предложений и проектов. Оказалось, что в народе есть немало разных идей, в основном, конечно же, вздорных, но иной раз проскакивало и нечто полезное.

В корреспонденции также имелось и немало просьб связанных с изменением законодательства: о смягчении торговой казни, о введении новых правил для банкротства, облегчении рекрутской повинности, и прочее. Для этого я завёл особый порядок: если ходатайство поддерживало некоторое количество серьёзных людей — чиновников, дворян или хотя бы купцов — оно поступало на рассмотрение Сената.

Дошли слухи о произошедшем и до моего тестя.

— Антонио Ринальди как архитектор очень недурён! — заметил Александр Васильевич. — Вы бы, Александр Павлович, съездили в Ямбург, поглядеть на церковь Святой Екатерины, сложенную его попечением — весьма достойная постройка!

— Непременно воспользуюсь советом! — ответил я. Постройки Ринальди в Петербурге я уже встречал (по его проекту был построен петербургский Большой театр), но культовых зданий его архитектуры мне видеть не доводилось.

И я отправился в Ямбург. По случаю летнего времени я взял открытую коляску и двух лошадей (Аргамака и Резвого), и шёл то в коляске, то верхом, позволяя запряжённым лошадям отдыхать. Выехав ранним утром, к вечеру я уже был на месте. Церковь Святой Екатерины отыскалась очень скоро — она была почти в центре города.

И мне она страшно понравилась! Изящное здание с воздушными куполами и стройной, устремлённой ввысь колокольней, очень соразмерно сложённое, с многочисленными, но уместными архитектурными украшениями. Отличнейший храм! Если доработать проект собора по существующему образцу ямбургской церкви (а его, несомненно, можно было доработать), то Исаакиевский собор будет настоящим украшением города!

Я возвращался окрылённый. Это строение мне понравилось даже больше, чем храм Монферрана, помпезный, тяжеловесный и очень дорогостоящий. Конечно, это будет не настолько вместительный храм, но всё равно он вполне соответствует столичному статусу. Решено: так уж и быть, дострою его (после некоторой доработки проекта); в конце концов, добрая часть уже построена, так теперь уж проще всё-таки закончить его, чем бросать на половине!

Вернулся я уже глубокой ночью, и проспал на следующий день до обеда. Затем, занявшись неотложными делами в Непременном совете, на время отложил все эти хлопоты с Исаакиевским собором; в общем, к этой теме я вернулся через несколько дней. Вызвав Архарова, я рассказал ему про Ямбургскую церковь Святой Екатерины и мои планы.

— Николай Петрович, назначьте конкурс на переработку проекта. У нас в Петербурге сейчас находится известный архитектор Бренна, возможно, он заинтересуется этим проектом. Ну, разумеется, есть ещё Кваренги, Тома де Томон, Баженов, — уверен, любой из них справился бы с задачей! Что с вами, Николай Петрович!

Слушая меня, Архаров вдруг пошёл красными пятнами; я уж забеспокоился, не хватит ли его сейчас инсульт или что-то подобное.

— Ваше Величество… — наконец, пролепетал он, — Ваше императорское Величество! Мы уже всё разобрали!

— Что? Что вы разобрали?

— Всю постройку. Исаакиевская церковь и Биржа разобраны на кирпич!

— Да как это возможно? Я же не велел? — ещё не до конца осознавая случившееся, произнёс я.

На Архарова было жалко смотреть: губы и щёки тряслись; всегда грозный, огненный взгляд стал растерянно-умоляющим.

— Простите, Ваше Величество! Пытался угадать желания Вашего Величества!

Вот же **** **** ***!!! Угадать желания он хотел….

— Ну ничего, ничего. Бывает! — попытался я утешить престарелого губернатора и, шокированный донельзя, отправил его восвояси.

На другой день я приказал переместить Архарова с должности губернатора Петербурга на место начальника только-только создаваемой криминальной полиции. А петербургским губернатором вскоре стал некто Пётр Алексеевич фон Пален. Стройматериалы, полученный от разрушения зданий, пустили на устройство набережных Невы; и вскоре мы начали покрывать гранитом Василеостровский берег. Петербург пока остался без Исаакиевского собора и без Биржи, но я решил непременно вернуться к этим постройкам сразу же после улучшения нашего финансового состояния.

Глава 14

— Господа, бейдевинд! Держим курс норд-норд ост! — весело скомандовал контр-адмирал Нельсон, оглядываясь на свою многочисленную эскадру. Водная гладь белела от парусов: стопушечные корабли, стандартные 74-х пушечники, лёгкие фрегаты… А впереди уже разворачивалась линия противника под до боли знакомым триколором!

Свисток арбитра прервал эту идиллию.

— Ваше высокопревосходительство, со всем уважением вынужден напомнить, что сигналы эскадре следует отдавать исключительно флагами!

Гораций Эдмундович снял шляпу и церемонно поклонился посреднику, сидевшему в кресле на специальной, высотой в 3 сажени, вышке.

— Великодушно прошу меня простить! В этот раз будем считать, что на флагмане есть сигнальщик с зычным голосом и очень-очень большим рупором!

— Ещё один такой случай, и игра начнётся заново! — милостиво ответили с вышки.