Благословенный

Нельсон церемонно поклонился, прижав треуголку к груди (по правилам переигровка должна была начаться сразу же после первого нарушения), и вновь обратился к своей эскадре покачивающейся на невысокой ряби пруда

Дивное зрелище открылось бы перед наблюдателем, попавшим в Петергоф в этот ветреный майский день. Обширный пруд перед дворцом Марли был заполнен морскими офицерами; их белые мундиры, ярко выделявшиеся на тёмной водяной глади, создавали издали впечатление, что на пруд опустилась огромная стая каких-то диковинных белых птиц.

Каждый офицер придерживал качающуюся на лёгкой ряби… модель линейного корабля, масштаба 1:48. Они представляли собой две эскадры: одною командовал вице-адмирал Гораций Нельсон, другою — капитан-командор Сенявин. Как положено, эскадры делились на авангард, кордебаталию и арьергард; командовали ими действующие капитаны Балтийского флота. Часть обычных кораблей вели мичманы или лейтенанты флота, часть — кадеты Морского корпуса. Юноши внимательно приглядывались к тому, как ведут себя офицеры, на полном серьёзе отдававшие приказания своим воображаемым командам:

— Два румба лево руля! Взять рифы! Убрать лисели!

Надо сказать, сегодня недостатка в зрителях не было. Кадеты-первокурсники занимали наспех сколоченную трибуну, устроенную специально для наблюдения за потешным боем; кое-где по берегам пруда слонялась любопытствующая публика, изумлённо наблюдая новую императорскую забаву. Но был еще одни, необычный зритель: руководитель новорождённой военной контрразведки полковник Скалон, остановившись у кромки пруда рядом с врытыми в землю мачтами в полном парусном вооружении (очевидно, это было учебное пособие), опершись о перила, с интересом наблюдал за происходящим.

— Господа! У меня сапоги протекают! — пожаловался один из кадетов, высокий и красивый юноша с аристократически тонкими чертами лица, стоявший, как и все, по колено в воде.

— Кадет Толсто́й, — немедленно отозвался с вышки посредник, он же по совместительству командир Морского корпуса, капитан-командор Карцев, — вас предупреждали, что надобно приобретать каучуковые сапоги, а не тюленьей кожи. Теперь терпите!

Следующий ход принёс неожиданность:

— Корабль «Ройал Оук» сел на мель! — донеслось с вышки.

Контр-адмирал Нельсон, весело рассмеявшись, хлопнул по плечу незадачливого капитана из своей эскадры.

— Ничего-ничего! Если толковый капитан посадил свой корабль на мель, надобно просто выдать ему новый, не так ли? В России не счесть корабельных лесов, а у императора Александра много топоров наготове!

Со стороны трибуны, битком заполненной кадетами Морского корпуса, послышались смешки.

— Господа, — прокричал в рупор посредник — прошло десять минут боя. Продвигаемся на: для фордевинд — на сто саженей, для бакштаг — сто двадцать, для галфвинд — на сто пятнадцать, для бейдевинд на восемьдесят, для крутой бейдевинд — на пятьдесят!

Все бросились отсчитывать своё перемещение, продвигая свои игрушечные кораблики на нужное расстояние из расчёта один дюйм за сажень.

— Эээх, чёрт! — выругался один из капитанов. — Зачерпнул сапогом воды! Господин директор Морского корпуса, соблаговолите приказать лучше выровнять у пруда дно — я угодил в какую-то яму!

— Увы, господа! Это возможно только уже ближе к зиме, когда мы закончим здесь наши шалости и сможем спустить воду из пруда! — откликнулся с вышки Карцев.

— Гораций Эдмундович, вы не разворачиваетесь в линию? — спросил капитан-командор Сенявин, командовавший противостоящей Нельсону эскадрой.

— Как видите по сигналам на флагмане, командовать которым я имею честь, мы продолжаем идти двумя походными колоннами!

— В таком случае, господа, мы ведём продольный огонь по вашим флагманам!

— Желаю удачи, господа! Судя по крепости ветра и курсу, вы не попадёте ниже брамселей!

— Не могу согласиться! — парировал Дмитрий Николаевич. — Корабли новой конструкции позволяют вести огонь с углами склонения до 18 градусов, что в данном случае позволяет поражать корпуса кораблей, идущих с наветренной стороны.

— Ни в коем случае! — возразил капитан Павел Чичагов, командовавший авангардом Нельсона. — Условиями настоящих учений предусмотрено, что ваша эскадра состоит из французских кораблей, и сами вы, господа — суть безбожные французишки!

— Попрошу свериться по таблицам! — выкрикнул Дмитрий Николаевич, уже, однако, понимая, что неправ.

Увы, таблицы подтвердили правоту «англичан».

— Господа, я не вижу сигналов флагмана! Извольте разойтись в стороны! — попросил вновь кадет Толстой, со скучающим видом поднимая муть с неглубокого дна пруда своими неправильными сапогами.

— Фёдор Иванович, вы решительно неисправимы. Рядом с вами «репетичный» фрегат — извольте посмотреть на него!

— Я просто хотел сверить, не врёт ли он, — с выражением брезгливого презрения на породистом лице ответил юноша, покосившись на стоявший вне колонны сигнальный фрегат.