Благословенный Камень

Катарина знала, что на другой половине дворца существует другой мир — настоящий мир, где есть торговля, наука и мужчины. В верхней части Императорских Ворот были тайные покои, откуда жены султана, никем не видимые, смотрели на парады, и откуда Катарина наблюдала за бесконечными процессиями иностранных сановников, посетителей, послов, глав государств, ученых и художников. Это был век исследований и открытий, а султан считал себя просвещенным государем, поэтому двери его дворца были открыты всему миру. Через мраморную арку проходили конкистадоры с привезенными из Нового Света индейцами — ацтеками и инками, которых они приносили в дар султану. Эмиссары от двора Генриха VIII привозили книги и музыкальные произведения, сочиненные лично королем. А из Италии прибывали художники, которые делились новыми мыслями по поводу живописи и скульптуры. Когда Катарина видела этих европейцев, проезжавших внизу на лошадях, ей хотелось крикнуть: «Я здесь! Пожалуйста, заберите меня!» Но, несмотря на то, что от настоящего мира ее отделяло лишь несколько высоких стен, для женщин императорского гарема он был так же недостижим, как звезды на небе.

Хотя порой Катарине казалось, что она сойдет с ума в этой золотой клетке, а по ночам она часто плакала в подушку, она молчала и потихоньку вливалась в рутину этого нереального мира, выполняя приказания швей, делая свою искусную работу, наблюдая и прислушиваясь, пока она считала дни и обдумывала возможность побега. Она осторожно расспросила о человеке, которого захватили в плен вместе с ней и отправили в Константинополь на одном невольничьем судне. О христианском испанском рыцаре. Она также расспрашивала про вещи, которые отбирали у пленников, потому что среди них было и то, что принадлежало ей и что она отчаянно желала получить назад. Но наталкивалась лишь на равнодушие и пустые взгляды.

Значит, ей придется разыскать их самой: дона Адриано и образ святой Амелии.

Хоть она и жила в некоем подобии тюрьмы, все же в этой тюрьме была определенная свобода, потому что в стенах сераля Катарина могла бродить где угодно. Эти бесконечные коридоры с величественными каменными колоннами и фонтанами, мраморные скамьи и экзотические бельведеры, сады, в которых безостановочно играли музыканты, неожиданно открывающиеся площадки, на которых развлекали публику жонглеры и танцовщицы, лабиринты покоев и бань — все это напоминало настоящий отдельный город, в котором царила непередаваемая роскошь, и чьим изнеженным обитательницам больше нечего было желать. И весь этот комплекс был наполнен восхитительным цитрусовым ароматом, потому что мраморные колонны и стены ежедневно протирали для блеска лимонным соком. Катарина не могла пойти только в одно место: к красивой сводчатой колоннаде, называемой Жемчужными Воротами. Ее предупредили, что она ведет в личные покои Сафии, любимой наложницы султана, и что туда можно приходить только по приглашению.

Во дворце всегда происходило что-нибудь интересное — религиозный праздник с музыкой и пиршеством, или пир в честь дня рождения, или пышная церемония, посвященная султану, с парадами, трубами и развлечениями. В императорском гареме самым интересным событием было, когда выбирали девушку, чтобы отправить в спальню султана. Хотя все живущие во дворце женщины, начиная с последней рабыни и заканчивая султаншей, были личной собственностью султана и он мог делать с ними что пожелает, на самом деле его видели лишь немногие из женщин. Вот почему в гареме было так мало детей: только маленькие девочки, дочери султана. Трое мальчиков умерли в младенчестве, и в живых остался только один сын султана, рожденный наложницей, которую Катарина ни разу не видела. Если женщина беременела (как правило, от стражника или от прокравшегося в гарем гостя), ее казнили. Девушки входили в эти стены девственницами, и некоторые доживали до конца своих дней, так и не познав мужских объятий. Когда же султан выбирал себе девушку на ночь (хотя никто на самом деле не знал, как происходит отбор, потому что султан никогда не бывал в гареме), дни приготовлений напоминали оживленный праздник — поднимался шум, все горячо обсуждали и сплетничали, пока счастливицу купали, массировали и наряжали в лучшие одежды и драгоценности, обращались с ней как с королевой и шепотом наставляли, как ублажить султана. На следующее утро всеобщее возбуждение достигало предела — женщины рассуждали о щедрости султана, предвкушая, какие подарки получит девушка, радовались и завидовали ей, поздравляли с удачей, горя нетерпением услышать, как прошла ночь. И, хотя девушку могли больше никогда не пригласить в спальню султана, она становилась избранной, и ее высокое положение в гареме сохранялось за ней навсегда.