Благословенный Камень

Катарина взглянула на Адриану, рассматривающую необычного гостя. Живя среди кошу, она научилась вести себя тихо среди незнакомых людей и не привлекать к себе внимания.

Видя, что этот странный старичок не уйдет до тех пор, пока не услышит очередную историю, Катарина решила рассказать «Красную шапочку», — не слишком длинную сказку, надеясь, что после этого он уйдет.

Но когда охотник убил волка и сказка закончилась, старичок захлопал в ладоши, рассмеявшись беззубыми деснами, и потребовал еще одну историю. Катарина пыталась объяснить ему, что ребенок хочет спать. Он рассердился. Когда же она предложила ему прийти на следующий вечер, он начал кричать, и внезапно будто из ниоткуда в комнате появились стражники с копьями.

Катарина вскочила на ноги, схватив Адриану и попятившись от копий с золотыми наконечниками. Когда старик заговорил настолько бессвязно, что Катарина не могла ничего разобрать, перед ней так же неожиданно возник еще один человек, и Катарина подумала, что, наверное, все они занимались поисками этого старика.

Это была та женщина из сада, которую мажордом назвал Верховной Сестрой, только на этот раз она была закутана в шелковую мантию, расшитую такими прекрасными цветами, что Катарине казалось, что они должны привлекать пчел.

— Почему ты все еще здесь и зачем расстраиваешь моего брата? — спросила женщина.

— Нам некуда идти…

Она отдала приказание стражникам, и те сделали было шаг вперед.

— Госпожа, умоляю, — сказала Катарина. — Позвольте нам остаться здесь хотя бы ненадолго. Моя девочка нездорова.

— Это не наша забота, — отрезала женщина.

— А чья же?! Нас привезли сюда кошу. Они продали меня вам.

— Да, но нам от вас нет никакой пользы. Поэтому вы должны уйти.

— Я не могу уйти! Моя девочка нездорова!

Миндалевидные глаза на мгновение остановились на Адриане.

— Что с ней?

— Кошу плохо нас кормили. Объедками, которые и собаки не стали бы есть. Она плохо питалась с самого рождения. Ей необходимо поправить здоровье.

— Кошу — свиньи, — выпалила женщина на языке кошу. — Тем не менее вы должны уйти.

— Но я могла бы отработать наше содержание, — поспешно сказала Катарина, которая уже начала приходить в отчаяние. — Я умею вышивать. Я очень хорошая рукодельница.

— Ха! Да во дворце полно женщин, занимающихся вышивкой. Я и сама вышиваю, и, думаю, гораздо лучше тебя. — Верховная Сестра собралась выйти, но ее задержал старичок: вцепился ей в рукав и зашептал что-то на ухо. Она повернулась к Катарине, сузив глаза. — Мой брат говорит, что ты рассказываешь сказки. Какие еще сказки?

Катарина стала оправдываться. Наверное, сказки считаются здесь преступлением.

— Это только рассказы для детей, сказки, я не хотела ничего плохого.

— Расскажи и мне.

Что это за люди такие, что они сказок боятся?

— Но это только сказки. Они совершенно безобидны, госпожа.

— Я хочу послушать. — И, к удивлению Катарины, женщина, так же, как и старик, села на пол, скрестив ноги.

Она попыталась вспомнить самую безобидную из известных ей сказок, чтобы не оскорбить кого-нибудь ненароком и чтобы их с Адрианой не бросили в подземелье. Она остановилась на Рапунцеле, а аудитория, состоявшая из ее дочери, старика, его сестры и стражников, придвинувшихся поближе, тут же затихла, внимательно слушая. И когда она дошла до конца, рассказав о том, как Рапунцель провел ведьму, все — от Адрианы до самого свирепого стражника — засмеялись и с радостью захлопали в ладоши.

Отношение женщины к ней немедленно переменилось.

— Хорошая история, — сказала она, на ее круглом лице сияла улыбка. — Расскажи еще одну.

— Но, госпожа, мой ребенок устал и ослаб, мы совершенно измучены.

— Еще одна история — и вы пойдете спать.

Когда Катарина дошла до середины сказки про зайца с черепахой, Адриана задремала у нее на руках. Но ее необычные слушатели были по-прежнему внимательны и сосредоточенны — они лишь дышали и моргали, с жадностью ловя каждое ее слово. Когда она подошла к концу, все стали со смехом подбадривать черепаху.

Катарину изумила реакция этих людей на примитивные сказки, которые, как она считала, были известны во всем мире. У нее на родине такие сказки рассказывали только маленьким детям, которые никогда их не слышали, тем, что побольше, становилось скучно и они требовали рассказать что-нибудь другое. Неужели, думала она, эта добровольная изоляция от мира привела к тому, что люди в Жанду жаждали новых историй, как другие народы жаждут золота и вина?

Верховная Сестра поднялась на ноги.

— Ты можешь остаться. Будешь рассказывать нам сказки.

В сердце Катарины затеплилась надежда.

— У нас будет отдельная комната?

— Да, до тех пор, пока ты будешь рассказывать нам истории.

— А моему ребенку дадут еду?

Женщина прищурилась, затем, сморщившись, сказала: