Благословенный. Книга 4

— Дело сие почти невозможное! Но, если кто и знает пути, — тут Радищев глубокомысленно поднял вилку, будто подчёркивая свою мысль, — так это отцы иезуиты. Они больше ста лет как живут в Китае, пользуются там уважением, насколько вообще там может быть уважаем иностранец; часто выступают переводчиками и имеют свои подворья! Особенно среди проживающих в Китае известен и уважаем пастор Габриэль Грубер. Уж не знаю, чем он их прельстил, но китайские иезуиты о нём самого высокого мнения!

Так-так, подумалось мне. А иезуиты-то в настоящий момент — «мои сукины дети»! Кстати, их генеральный викарий, Габриэль Линкевич, давно уже дожидается аудиенции. Надо спросить его об этом Грубере…

Тихонько подозвав Трощинского, я приказал ему незамедлительно эту аудиенцию и устроить.

Радищев тем временем рассказывал свои злоключения по дороге из Сибири.

— Вот, тяжко вам пришлось в ссылке! — заметила Наталья Александровна.

— Тяжело жить в Сибири, но люди там хорошие. Как я многажды замечал, чем суровее условия жизни, тем добрее народ, в той стране проживающий. Поверите ли, у меня сердце сжалось, когда пришлось мне расставаться с товарищами; за шесть лет свыкся я с ними в ссылке! Все простились со мной дружески, все накануне снабдили меня письмами в Петербург.

— А как доехали из Сибири? Должно, путь долог и опасен?

— На улице и по дороге зрелище было любопытное, совсем необыкновенное. Обе Кяхты, Маймачин шли вместе с громадным обозом, что тянулся более чем на версту. Все, что шло через Сибирь отделениями, было тут собрано вместе с присоединением драгун, казаков и свиты китайского князька, которая была вдвое более посольской. Целые табуны диких, степных лошадей были впряжены в повозки и европейские коляски, каких они от роду не видывали; они ржали, бесились, становились на дыбы и часто рвали веревочные постромки. На козлах сидели монголы с русскими людьми, которые учили их править. Другие монголы, привлеченные любопытством, носились кругом на своих лошаденках. Впереди, ужасно величественный, посол ехал верхом со своею кавалькадой. Шум, гвалт, кутерьма! С сим удивительным поездом и доехали мы до самой Перми.

Вообще, наверное, нет в России дороги гаже, чем Сибирский тракт. Хорошо, что возвращался я зимою; в иное время обозы там способны просто утонуть в грязи!

— Ну, дороги-то у нас везде не очень! — меланхолично заметил я.

— Да не скажите! Вот в этой самой Пермской губернии — там всё совсем по-другому! Главные дороги там дренированы, устроены приличные мостки, а виной всему местный губернатор — Карл Фёдорович Модерах. Очень деятельный немец, и совершеннейший бессеребренник!

«Модерах» — отложил я в памяти фамилию человека, способного побеждать одну из всегдашних русских напастей; затем спросил:

— Как интересно! А мне вот говорили, что на левом берегу Амура китайцев совершенно нет. Так ли сие?

— Истинная правда. Собственно, их и с правого-то берега немного. Маньчжуры, господа китайцев, запрещают тем селится в северных краях, да и сами китайцы не особо стремятся в холодные сии земли. Для них это тяжело — нет ни привычного им продовольствия, много необычных для них болезней, особливо от местных лесных клещей…*

Он говорил, а я призадумался. Вот есть у нас с Китаем Нерчинский договор, определяющий наши границы. Казалось бы, всё понятно — договор есть договор, его выполнять. Но вдруг мы выясняем, что часть территории. Которую мы признали китайской, на самом деле таковой не является. Там нет китайцев, а правительство в Пекине не контролирует левобережье Амура. Это означает 2 вещи:

а) китайцы обманули нас, заявляя, что это их земли. На самом деле эти территории «ничейные», Китай их не контролирует.

б)любая третья держава, достаточно активная и сильная, может занять эти земли, и сделать их своими, наплевав на все наши с Китаем соглашения.

А нам чертовски нужен Амур, точнее говоря, навигация по Амуру. По этой реке мы можем сравнительно просто достигать океана, а значит — Камчатки и Аляски. И земли Даурии просто необходимы нашим восточным владениям: может быть, для китайцев эти земли — не ахти что, но для наших крестьян это богатейшие и плодороднейшие земли, способные кормить пол-Сибири и Аляску…

И вот встаёт вопрос — что нам делать с Нерчинским договором? Мне почему-то кажется, что китайцы нас обманули, заявляя о своем суверенитете над левым берегом Амура. С таким же успехом они могли бы претендовать на суверенитет над Луною; ни там, ни там китайцев нет.

Пожалуй, стоит посоветоваться с Суворовым. И надо срочно найти господина по фамилии Модерах…

* Дзаргучей — цинский управитель в Маймачене, торговом городке, недалеко от центра русско-китайской торговли Кяхты. На эту должность мог быть назначен только монгол, известный лояльным отношением к маньчжурам. Дзаргучей занимался торговлей, налогами, полицией, судом, отношениями с русскими пограничными властями. Хотя дзаргучей и назначался ургинским амбаном, но имел большую самостоятельность и практически являлся единоличным хозяином на оживленной китайско-российской границе.

Глава 5