Благословенный

— Ты не веришь. Я знала, что ты не поверишь. И Рик знал. Он говорил, что, если мы к тебе вернемся, ты запрешь нас в психушку.

— Он так говорил? Нет, это ты ему так говорила! Ты ему все это внушила, дрянь ненормальная! Да, тебя я запру в психушке, ты права, и никогда оттуда не выпущу, а мой сын забудет обо всем, что ты ему наговорила. Он вырастет нормальным, я об этом позабочусь. Я не допущу, чтобы он стал таким, как ты… как Элен. Боже, Кэрол, неужели ты на самом деле веришь в то, что говоришь? Неужели не понимаешь, что с тобой происходит? Что происходило с Элен? На вашем роде действительно проклятие, которое передается по наследству — это ваша болезнь, сумасшествие, шизофрения! Этот черный туман, это проклятие, этот ваш дар и все остальное, во что ты так веришь, во что верила она — это всего лишь болезнь, только болезнь, и ничего больше! Почему ты меня не послушала тогда, почему не позволила тебе помочь? Ты сама не замечала этого, но я же видел, как ты становишься такая же, как Элен. А теперь это уже завладело тобой полностью, как ей когда-то, ты стала такой же… И теперь поздно что-то пытаться исправить. Этот процесс необратим, его можно было только замедлить, не дать развиваться… но повернуть его вспять уже нельзя, ведь Элен — тому доказательство. Ничто уже не смогло ее излечить. Ты, Кэрол, ты пропала, ты безнадежна теперь, как и она была, я вижу это, я понял это сейчас, когда слушал тебя, смотрел на тебя. Но мой сын — нет. Я сделаю все, чтобы спасти его от этого вашего проклятия сходить с ума.

— Я не сумасшедшая, Джек. И Рик тоже.

— Он — нет. Но ты пытаешься ему это передать, впихнуть в него это, как впихнула в тебя это твоя мать. Только я не позволю. Его нужно оградить от тебя, полностью и навсегда. Нужно, чтобы он забыл все, что ты ему внушала, чтобы никогда об этом и не вспомнил. Он еще маленький, это возможно сделать. Ты стала такая же, как Элен, ты ломаешь жизнь своему ребенку, обрекаешь его на тот же кошмар, на который обрекла тебя твоя мать. Ты этого не понимаешь, да? Ты хочешь ему такой же участи, как у Элен и у тебя?

— Нет, не хочу.

— Тогда зачем ты это делаешь? Как ты можешь?

— Но я ничего не делаю, — прошептала в отчаянии Кэрол. — Он сам…

— Хватит! Заткнись! Я не могу больше это слушать! Это невыносимо! — он зажмурился, словно видеть ее и слышать для него стало нестерпимо. — Я не могу видеть тебя такой… Лучше бы никогда не увидел! Лучше бы ты и вправду умерла в той аварии, чем превратилась в Элен!

Кэрол ничего на это не ответила. Молча отвернувшись, она снова начала выковыривать из доски гвоздь, возобновив прерванное занятие.

— О, моя нежная, добрая девочка, моя Кэрол, — вдруг прошептал он с отчаянием.

Обернувшись, Кэрол увидела, что он обращается не к ней, а как будто к кому-то, кого здесь не было. Как к тому, кого больше не существовало, как к умершему.

— Я не смог тебя спасти… прости меня… Но нашего сына я спасу, я обещаю тебе.

Кэрол хмыкнула и отвернулась, подумав о том, что он сейчас сам похож на ненормального.

Хотя, в чем-то он все-таки был прав — в том, что нежной и доброй девочки на самом деле больше не существовало. И той, прежней Кэрол — тоже. Надо же, он до сих пор страдает о той Кэрол, жалеет о ней, о наивной дурочке, которая слепо его любила, возносила его, доверяла, терпела его характер, слушалась его и позволяла собой командовать. Конечно, такому, как он, нравилась такая Кэрол, она его устраивала, была удобной. И он до последнего, как наивный дурачок, так на себя не похожий, надеялся и верил в то, что она снова станет такой с ним. И он снова сможет водить ее за нос, обманывать, пользоваться ее доверием и любовью. Но она изменилась, и это он ее изменил, и процесс этот был необратим, как он выразился, хотя изменения эти не имели никакого отношения к Элен и наследственной болезни. И она не была сумасшедшей. Не превратилась в Элен. Ее рассудок был как никогда крепок. И ему больше ничего не грозило. Она не сойдет с ума, как мать. Хотя, теперь она не верила в то, что Элен действительно сошла с ума. Она просто потеряла контроль над собой и этим проклятием. Чтобы выжить, с этим нужно научиться жить. Элен не смогла. Это проклятие одолело ее, превратив в убийцу, полностью подчинило ее рассудок, в результате чего ее, естественно, посчитали сумасшедшей. С этим нужно бороться, контролировать, не позволять собой управлять, завладеть, превратить в убийцу, чудовище, дабы ее руками этот проклятый черный туман добывал себе жертв, как он делал с Элен и, возможно, с другими до нее. И молчать. Скрывать. Она рассказала Джеку — и что? Он не поверил, разозлился. Собрался до конца дней отправить ее в психушку, как Элен. Запретить видеть Патрика.