Благословенный

— Тьфу, ты! Как ты умудрилась так хорошо изучить его? Для меня он всегда был непонятным… что у него там в голове творится, не угадаешь!

— Я прожила с ним больше пяти лет. Этого хватило для того, чтобы убедиться, что мужчины его не привлекают, — хмыкнула Кэрол.

— А про блондинку-то поверила!

— Что теперь ты скажешь? Что мой муж пришел к губернатору в обнимку с медведем?

— Зря смеешься, милая. Паренек-то с ним действительно был. Ты говоришь, что хорошо знаешь Джека. А знала ли ты, что у него есть брат?

— С ним был Шон? — поразилась Кэрол.

— Знала! — Кевин разочарованно скривился. — Ладно, хотел тебя шокировать… не вышло. Рэндэл представил его, как своего брата. Сначала никто не поверил, все решили, что это шутка или розыгрыш. Так это на самом деле его брат? Откуда он взялся?

— Это уже не твое дело, — Кэрол задумалась, удивляясь тому, что Джек принял Шона, которого, как она думала, ненавидел. Более того, Джек объявил его своим братом принародно, вывел в высшее общество. Кевину все-таки удалось ее удивить. Что же произошло, почему Джек передумал в отношении Шона? Что заставило его это сделать? Искренен ли он со своим братом, или это всего лишь очередной хитроумный план жестокой мести молодому человеку? Приблизить его к себе, привязать, чтобы затем уничтожить, или, может быть, опозорить, посрамить перед всем миром, поломав ему будущее, жизнь. Какие планы вынашивает коварный жестокий ум Джека?

— Какой он, этот Шон? — спросила она у Кевина.

— На Рэндэла совсем не похож. Ни внешне, ни по характеру. Наивный простачок, добренький, улыбчивый, приветливый. Доверчивый, как только что оторванный от сиськи щенок. Рядом с Рэндэлом вообще ребенком выглядит. И это — брат Рэндэла? Не верится. Или здесь какой-то подвох, или это самая большая нелепость, недоразумение, которое я видел в своей жизни!

— Если они братья, это не значит, что они должны быть одинаковыми, — сухо возразила Кэрол.

— Да, но как эта святая невинность может быть родным братом этого подонка? Может, этот мальчик просто притворяется? Если нет, то Рэндэл быстренько его переделает на свой лад, воспитает из него сволочь, подобную себе.

— Кто бы говорил! — фыркнула с презрением Кэрол.

— Заступаешься за своего Джека? Не нравится, что я так о нем говорю? Любишь. Дура. Глупо его любить, все равно ведь дорожка назад, к нему, отрезана. Никогда не мог понять, что вы, бабы, в нем находите такого привлекательного? Он же самая настоящая сволочь. Вот ты, за что ты его любишь, а?

— Я больше не люблю его. Я его ненавижу, — твердо возразила Кэрол с такой уверенностью в голосе, что Кевин поверил и расхохотался.

— Эй, похоже, он не на шутку тебя обидел, раз заставил это доброе сердечко воспылать ненавистью, — он погладил ее грудь. — Что же он тебе сделал?

— Это не твое дело.

— Что ж, меня это нисколько не удивило. Это должно было случиться.

— Что должно было случиться?

— То, что ты поймешь, какая он сволочь. Он тебе это продемонстрировал, да? А ты думала, будет иначе, когда связалась с ним? Что он всегда будет оставаться мягким и пушистым? Думала, что приручила эту акулу? И что, потрепал он тебя своими знаменитыми зубами с мертвой хваткой? Облилась кровью, детка?

Кэрол не двигалась, смотря ему в глаза холодным взглядом.

— Еле ноги, небось, унесла? Повезло тебе, просто повезло. И что, всю жизнь собралась от него прятаться? Идея, конечно, неплохая. Но ведь земля круглая, и твоя тайна в любой момент может быть раскрыта. Ты понимаешь это?

— Моя тайна раскрыта не будет, — уверенно возразила Кэрол.

— Может быть, если ты сделаешь для этого все возможное, — положив ладонь ей на затылок, он поцеловал ее долгим жадным поцелуем. — Кстати, если тебе интересно, я мило побеседовал с твоим муженьком. Он был со мной довольно приветлив. Мы даже вышли вместе на балкон, чтобы покурить. Разговаривал со мной, как ни в чем не бывало, как со старым приятелем… как будто не он отобрал у меня любимую женщину, любимую работу, вышвырнув на улицу, как шелудивого пса, — губы Кевина скривились от неприязни. — А я смотрел на него и с трудом сдерживал хохот. Ты, любовь моя, не представляешь, каких усилий мне стоило сдержаться и не бросить ему в морду, что ты не в могиле, а в моей постели… Что он лопух и рогоносец, который как последний идиот носит цветочки на могилку жене, которую в это время трахают… я трахаю. Боже, как хотел бы я посмотреть на выражение его лица в тот момент, когда бы он об этом узнал. Может, после такого унижения в нем поубавилось бы спеси, а, как думаешь?

— Думаю, что это у тебя поубавилось бы шансов уйти оттуда с яйцами и без собственного члена во рту. И я бы хотела на это посмотреть, — оттолкнув его, Кэрол резко поднялась.

— Вряд ли у тебя будет такая возможность, милая, потому что следующий, с кем он расправится, будешь ты. Я не буду гадать, что он сделает с тобой, для меня это слишком страшно, ведь я обожаю тебя, моя маленькая колючка!

Он снова схватил ее и, поднявшись со стула, прижал к себе.

— Не будем ссориться, — примирительно сказал он. — Хочешь, я расскажу тебе, о чем мы с ним говорили?

— Нет.