Благослови зверей и детей

От Лоренса Тефта-третьего требовалось совершенство во всем. Предполагалось, что курс обучения он, как и его отец, пройдет в Эксетере и Дартмуте. Поскольку в школе мальчик не блистал, отец в марте сам повез его в Нью-Гэмпшир, чтобы лично договориться с директором колледжа. Пройдя через покрытый лужами квадратный двор, они подошли к административному корпусу, который студенты прозвали «Кремлем». Директор принял их, предложил им сесть, и, когда отец Тефта начал свою речь, из которой вытекало, что для сыновей старых питомцев этого учреждения правила приема следует смягчить, Лоренс перебил его и подробно рассказал, как ему приходилось угонять машины, после чего добавил, что Эксетер, на его, Лоренса, взгляд, может сам себя поцеловать в анальное отверстие. В наступившей гробовой тишине директор предложил мальчику выйти из кабинета и подождать, пока они с его отцом побеседуют. Лоренс повиновался. В приемной он обнаружил вазу с яблоками, приобретенными для студентов из директорского фонда. Одно яблоко он съел, остальные выкинул в окно. Между тем директор порекомендовал отправить мальчика в военный колледж или в летний лагерь подальше от дома. По мнению директора, мальчика необходимо приучить к дисциплине. Нужно, чтобы он созрел, приучился к компромиссам и как следствие приспособился к окружающей действительности. Директор сказал, что подходящий лагерь есть поблизости от Прескотта, в Аризоне. В результате родители и посадили Лоренса Тефта-третьего в июне на самолет, вылетавший из аэропорта Кеннеди, посадили под строгим надзором - как арестанта.

В руке у Тефта были зажаты ключи. Он высунул из кабины голову – на лице его играла идиотическая улыбка.

– Ключи! – промолвил он. – А я и не посмотрел! Они ключи в машине оставили! Вы только подумайте!

– Так поехали! – взмолился Коттон.

– Едем, едем!

Мотор завелся с пол-оборота. Но в коробке скоростей что-то затарахтело, грузовик затрясся и подпрыгнул, а писуны чуть не перелетели через борт.

– Ты чем там занимаешься, Тефт?! – гаркнул Коттон.

Снова показалась голова Тефта.

– Прошу занять места, джентльмены. Я в жизни не сидел – за рулем такого чудовища. У него четыре скорости – переключатель у руля да еще рычаг для передних и задних ведущих колес на полу. Вроде бы так. В общем, пока я ничего не понимаю. Наберитесь терпения.

Они сидели и ждали. Со второй попытки Тефт стронул грузовик с места, и, обогнув скирду, они – уже без тряски и тарахтения – поехали в направлении открытого выпаса.

Дождь перестал. Под беззвездным небом грузовик полз по заповеднику. Казалось, это утлая лодчонка пустилась в плавание по коварному морю: земля под колесами вздымалась высокими серебрящимися валами и чередой волн уходила в неведомое. Весной, после таяния снегов, и осенью, когда ливни увлажняли почву, здесь росли великолепные травы, но лето выдалось сухое, и зелень пожухла. Пятеро в кузове, встав коленями на брикеты сена, облокотились на крышу кабины и всматривались перед собой. Наконец впереди замаячили силуэты бизонов. Они по-прежнему держались вместе и пожевывали травку. Грузовик тихо приближался.

В ста ярдах от стада Тефт остановился и, высунув голову из кабины, повернулся к остальным:

– Извините, но мне не часто доводилось иметь дело с бизонами. Какие будут указания?

– Договоримся насчет сигналов, – сказал Коттон. – Я буду стучать тебе в заднее окошко: один стук – тормози, два – поезжай. Ладно?

– Отлично. Вопрос в том, что теперь делать. Сейчас, сию минуту. Как вести себя с бизонами?