Благосостояние для всех

Внутренняя закономерность такого образа действий неизбежно приведет ко все более сильному снижению народно­хозяйственной активности. А если так будут поступать многие, то мы придем к полному застою рынка и, в конце концов, к неразрешимому углублению кризисов. Никакие картельные соглашения тогда не смогут больше оживить конъюнктуру и создать условия для восстановления упавшего производства.

Напротив, при свободном рынке наступление кризисных явлений значительно затруднено, так как свободные цены в силу своей гибкости как раз и выявляют всякие колебания и перемены, происходящие на рынке. Конкуренция тогда вызывает к жизни силы, которые стремятся к уравновешиванию и выравниванию.

В свободном рыночном хозяйстве появляющиеся все же напряженные ситуации излечиваются более органическим путем, а именно благодаря количественной конъюнктуре, зарождающейся из динамики этого напряжения. Но именно это – единственный обещающий успех и освобождающий путь для хозяйства и даже для отдельных предприятий. И если в ходе этого процесса приходится порой отказываться от прибыли или даже нести убытки, все же беспрестанно подтверждается, что свободное предпринимательское хозяйство обладает почти невероятной приспособляемостью, и что именно эта «необходимость показать себя на деле», является на рынке тем фактором, который гарантирует хозяйственный прогресс и который приводит к тому, что выгода от повышенной производительности в то же время всегда пойдет на пользу потребителю, то есть народу в целом. На основании этих внутренних взаимозависимостей наша политика может с полным правом называться «политикой социального рыночного хозяйства» [14]. Для морального обоснования своего положения предприниматель не может сделать ничего лучшего, как показать себя готовым нести всю ответственность за риск, а не бежать в картели, не искать защиты в коллективе. Это более чем опасный путь для предпринимателя, когда он стремится уйти от личной ответственности и заменить ее коллективной [32].

В столь же малой степени можно оправдать картели с точки зрения социальной политики, а именно тем, что они якобы имеют целью защиту предприятий и обеспечение спроса на работу, и что поэтому-де рабочий класс должен быть заинтересован в таком порядке. В глазах каждого, кто хоть немного может судить о внутренних взаимосвязях в народном хозяйстве, такое объяснение не выдерживает критики.

Единственно, что может быть картелями искусственно защищено и обеспечено, это, – в лучшем случае, – непроизводительные рабочие места, с вытекающей из этого опасностью, что все народное хозяйство, в смысле производительности, закостенеет на мертвой точке, что при международном соревновании может со временем оказаться роковым; закрывать глаза на эту опасность мы не имеем права, даже учитывая наши теперешние экспортные излишки.

Такую политику нельзя назвать социальной, ибо она тормозит прогресс и этим препятствует созданию новых, продуктивных и обеспеченных возможностей для приложения рабочей силы [36]. Никогда в истории немецкого хозяйства поэтому и не было столько безработных, как во времена наиболее полного расцвета картелей. Существование картелей всегда оплачивается дорогой ценой – понижением жизненного стандарта.

Сказка о защите средних классов

При попытках приобрести сторонников картелей поистине не стеснялись в выборе средств. Самое замечательное, что в последнее время придумали, это утверждение, что картели служат благу и защите средних классов. Это, мягко выражаясь, типичная современная сказка, в которой нет ни крупинки правды. На каждом рынке существует ровно столько покупательной силы, сколько на нем представлено товаров для потребления. Это значит, однако, что все предлагающие товары и услуги ведут борьбу за уже заранее установившийся объем покупательной способности. (Научно подготовленный читатель да отнесется снисходительно к допущенному упрощению, так как оно не существенно для настоящего специфического рассмотрения проблемы).