Благосостояние для всех

Итак, у меня было достаточно оснований, чтобы защищать в прошедшие годы принцип рыночного хозяйства с твердостью, граничащей с упрямством. Однако, мне при этом было ясно, что принцип чистого соревнования в том или ином случае не может быть полностью осуществлен. К сожалению, теперь этот принцип всюду подтачивается. Все же мы должны быть счастливы, что снова располагаем четким понятием, на основании которого мы могли снова вернуться к правильному экономическому мышлению и отойти от тенденции жить просто со дня на день.

Однако нельзя полагать, что этот принцип чистого соревнования может быть осуществлен теперь повсюду и в полной мере. Я не настолько далек от жизни, чтобы не видеть вокруг себя тысячи примеров, из которых следует, насколько теоретическая схема вполне свободной конкуренции смешивается с другими элементами и вследствие этого теряет свою чистоту [24]. Я также не настолько догматичен, чтобы не сознавать, что может сложиться обстановка, при которой всеобщий запрет картелей может быть или даже должен быть видоизменен. В отдельных случаях возможно также допустить некоторые ограничения и ослабления запрета картелей [9]. Но все же тот, кто считает себя в праве издеваться над принципом полной свободной конкуренции, доказывает этим свою собственную умственную неполноценность.

В осуществление указанного рода мыслей правительственный законопроект оказался также свободным от всякого догматизма. Поэтому он вовсе не исходит из столь критикуемой идеи всеобъемлющей конкуренции, но признает, что вмешательство может быть оправдано и даже необходимо. Никто с чистой совестью не может утверждать, что обоснованные потребности хозяйства не были учтены и что самой процедурой, при применении предписаний этого закона, вызывается дискриминация известных хозяйственных кругов [36].

Принципиальный спор проходит мимо сути

Все эти соображения не будут полноценными, если не упомянуть о длящемся долгие годы споре между сторонниками закона, запрещающего картели, и закона, лишь ограничивающего злоупотребления картелей. Такая постановка вопроса, так же как и попытка моральной оценки картелей, помоему, не затрагивает сущности проблемы. Разрешите поэтому еще раз подчеркнуть, что моя отрицательная позиция в отношении картелей не основывается на стремлении приписать им сознательно нечестные намерения и поступки, что было бы в сущности дискриминацией; но в самом факте навязанных коллективом цен, даже если они морально и калькуляционно оправданы, я усматриваю народнохозяйственное зло.

Я иду еще дальше, утверждая, что навязывание слишком низких цен может нанести такой же вред народному хозяйству, как и слишком высокие цены. Единственно «правильная» с народнохозяйственной точки зрения и допустимая рыночная цена не может быть высчитана абстрактно. Она образуется в результате уравновешивания цен на свободном рынке. Всякое другое понимание явления цен приводит к искажениям и по необходимости способствует, помимо этого, распространению убеждения, будто предприниматель может в любом случае претендовать на покрытие издержек.

Мне представляется, что законодательство, запрещающее картели, является последовательным с любой точки зрения. Оно делает единственный возможный практический вывод из неудачного опыта со всякого рода законами о злоупотреблениях и все же допускает исключения, которые необходимы в народном хозяйстве.

К тому же сторонники картелей делают – конечно не случайно – большую ошибку (что тоже доказывает слабость их аргументации): они рассматривают действие картельных или антикартельных мероприятий всего лишь с точки зрения частнохозяйственных последствий для заинтересованных предприятий, умышленно избегая общей народно­хозяйственной оценки. Ведь именно крепкие и в своей целевой установке преуспевающие картели, должны с народнохо­зяйственной точки зрения рассматриваться, как вреднейшие.

Вот почему закон о картелях ни в коем случае не должен быть изменен таким образом, чтобы затрагивался принцип запрета картелей. Измененный в таком духе закон о картелях стал бы фарсом и сделал бы политику федерального правительства посмешищем в глазах всей общественности. Кроме того, я считаю, что закон о картелях является пригодным, если вообще не самым лучшим, средством прекращения политических выпадов против предпринимательского хозяйства.

Предприниматель неуязвим, если его функция, как свободного предпринимателя, действительно необходима для осуществления свободного соревнования в производительности, если в результате этого соревнования и достигнутого прогресса устанавливаются цены, которые открывают потребителю наиболее благоприятные возможности к существованию. Отношение потребителя к нашему экономическому строю будет становиться все более положительным, если каждый гражданин будет уверен, что благодаря свободному рынку он сам будет определять свою судьбу и не будет зависеть от анонимных экономических сил [14].