Благоуханность. Воспоминания парфюмера

Одной чистоты здесь недостаточно. Чистота, безусловно, является первым условием цивилизованной жизни, но нередко запахи чистоты становятся даже неприятными, отдают дезинфекцией. Так, живя в англосаксонских странах, я заметил, что в туалетных комнатах многих прелестных женщин царит креазотный запах, убивающий все поэтические настроения, неожиданные мечты, тихую грусть… Нет, наша обонятельная память слишком сильна, и все пережитое нами навсегда сплетено с благоуханием. Красивое должно быть ароматным; лишь болезнь и смерть неизбежно связаны с запахами лекарств и тления, и вводить их преждевременно в свое жилище не следует. Так, вспоминается мне красивая, элегантная, но немолодая девушка. Она могла еще нравиться, несмотря на недовольное и презрительное выражение лица, но запах ее одежды отбивал и последних поклонников. Быть может, из-за ревматических болей она употребляла сильно пахнущую салициловую мазь, о которой говорят, что она "пахнет болезнями". Вероятно, хорошим одеколоном или тонкими свежими духами она могла бы перекрыть этот запах, но из-за отсутствия вкуса и такта по отношению к окружающим она признавала лишь духи фужерно-камфарного типа, усиливающие терпкий запах лекарств.

К счастью, немало женщин обладают хорошим и тонким обонянием и инстинктивно умеют выбирать духи, наиболее свойственные их типу. Если они к тому же имеют хороший вкус, то духи тонко подчеркнут их достоинства и скроют недостатки. Язык аромата говорит уму и чувствам человека больше, чем это принято думать; и чем тоньше, чем субтильнее духи, тем сильнее их действие на психику, так как их невесомая, трудноопределимая, но полная прелести благоуханность воспринимается легче, чем всесокрушающая душистость более резких и могучих духов. Объясняется это тем, что благоуханность всех хороших духов замедленная; сначала она воздействует на чисто эстетические чувства и лишь затем, по мере своего развития, обращается к чувственности. Духи же более дешевые, но мощные сразу покоряют чувственность и вызывают предубеждение и недоверие к женщине, надушенной ими. Подобная ароматичность слишком подчеркивает желание женщины покорить, властвовать, повелевать; мужчины, как правило, этого не любят. Заслуга хороших духов в том и заключается, что они не подчеркивают властность женской натуры, а скрывают ее, выявляя и экзальтируя женскую слабость и нежность. И как часто именно хрупкость женщины, ее кажущаяся слабость являются сильнейшим ее оружием, против которого мужчина бессилен.

Законы против ароматов не имеют смысла. Благоухания, дарованные нам природой и созданные нами в духах, неотъемлемо соединены со всей нашей жизнью. Вот почему столь странно звучит английский закон от 1770 года, гласящий: "That all women, of whatever age, rank, profession, or degree, whether virgins, maids, or widows, that shall, from and after such Act, impose upon, seduce, and betray into matrimony, any of his Majesty's subjects, by the scents, paints, cosmetic washes, artificial teeth, false hair, Spanishwool, iron stays, hoops, high-heeled shoes, boistered hips, shal incur the penalty of the law in force against witchcraft and like misdemeanours and that the marriage, upon conviction, shall stand null and void".

("Использование женщинами косметики и других искусственных средств украшения, согласно этому закону, действующему и поныне, приравнивается к колдовству".)

Но женщина без тепла благоуханности холоднее мраморной статуи. Да и сводится ли назначение духов только к созданию шарма и вызыванию чувственности? Нет. Сколько людей, не ищущих встреч и знакомств и живущих вдали от города, любят красоту во всех ее проявлениях, радуясь совершенству мира и творений человека.

"Все, что находится внизу, подобно находящемуся наверху, и все, что находится вверху, подобно находящемуся внизу ради выполнения чуда единства", — гласят изумрудные скрижали Гермеса Трисмегиста — великого законодателя Древнего Египта.