Благовест с Амура

…А ночью разметавшийся на мягкой постели Степан вдруг проснулся — легко и сразу. В комнате было совершенно темно: луна на небе еще не народилась, а красноватый отсвет заводских плавильных печей скрывался за деревьями с другой стороны дома. В горнице тикали часы-ходики, словно в далекой кузнице стучали по наковальне легкие молотки: тук-тук, тук-тук, тук-тук… Но Степану показалось, что это гулко стучит его сердце. Он протянул в сторону голую руку — спал-то без рубахи, в одних подштанниках — и ощутил, что обхватил чьи-то ноги, прикрытые тонким ситцем. Матрена в ночнушке стояла возле кровати. Даже не задумываясь, что делает, Степан решительно повлек ее к себе и тут же подвинулся, освобождая место рядом с собой.

Запоздало подумал, что она упадет, но Матрена не упала, а уперлась руками в его плечи и мягко опустилась грудью на грудь, осыпав его лицо длинными волосами. Он вдохнул их запах, чуть отдающий цветущей ромашкой, ткнулся губами в ее щеку, нашел по жаркому дыханию рот и припал к нему, как к животворному роднику…

Ночь пролетела, будто корова языком слизнула: кажется, вот только что была темень непроглядная, а уже и зорька утренняя заглянула своим взором нескромным, как девчонка любожаждущая, в окошко незавешенное, высмотрела постель взбулгаченную, а на ней двоих обнаженных, слившихся воедино, зарозовела от смущения и прикрылась облачком кисейно-легким…

Вот так Степан Онуфриевич Шлык на сорок шестом году жизни вновь обзавелся, можно сказать, своим домом.

3

Работа по заданию генерал-губернатора шла полным ходом. Дейхман вернулся из командировки в Петербург и Симбирск с чертежами плоскодонного парохода «Москва» и собственноручно изготовленными эскизами английской паровой машины. Привез он и набор шаберов и токарных резцов из особопрочной стали — где и как их раздобыл, Оскар Александрович широко не распространялся. Только за чашкой чая узкому кругу мастеров поведал, что заезжал в Пермской губернии на Юговский металлургический завод к своему однокашнику по Горному институту Павлу Матвеевичу Обухову, который изобрел новый способ литья стали.

— Вы, друзья мои, представить не можете упругость этого металла, — рассказывал управляющий внимательно слушавшим его мастерам. — Павел Матвеевич показал мне шпагу, сделанную из него; он свернул ее в кольцо, и клинок не сломался… — Оскар Александрович сделал многозначительную паузу, отхлебнул из чашки и оглядел лица, на которых было крупно написано: «И что потом?!» — А потом отпустил — клинок разогнулся и снова стал прямым и ровным, как и раньше! — торжествующе закончил управляющий.

Мастера одним разом выдохнули: ух, ты-ы!..

— Воз бы нам такую сталь! — мечтательно протянул Егор Данилович Павлов.

— А мы ее лить не могём? А Ляксандрыч? — поинтересовался Белокрылов.

— К сожалению, нет, — покачал головой Дейхман. — Павел Матвеевич еще не получил привилегию[6] на ее изготовление и рецептуру должен держать в секрете. Да, я думаю, и после получения привилегии секрет не раскроется. Это же пахнет большими, даже очень большими, деньгами! А кроме того, Обухов сделал из этой стали ружейный ствол — и тот получился много лучше немецких и английских. Так что его изобретение уже имеет государственное значение. Им заинтересовались военное и морское министерства. Армии и флоту нужны ружья и пушки.

— А паровые машины, что ль, не нужны? — подал голос мастер Матвей Бакшеев, щуплый, большеголовый мужичок. — Я в газетке читывал: в той же Англии на пароходы пушки ставят.

— А паровые машины по-прежнему будем покупать в Англии, — грустно сказал Оскар Александрович.

— Ага, ага, — ухмыльнулся слесарь Дедулин. — Как зачнем с ей воевать, так она нам и продаст… хвост свинячий с кисточкой. Самим надо делать!

— Так делайте! И сделайте лучше английских! — подзадорил мастеров управляющий.

— А мы — чё? Мы и делаем… как могём… — отозвался главный, Белокрылов.

— А надо — лучше!

Пробные отливки поршней и цилиндров по восковым моделям сделали еще до приезда Шлыка. Но получились они «рябыми» — множество мелких раковин покрывали поверхности скольжения. Как предположил Григорий Иванович — из-за большого количества расплавившегося воска. Да и качество самого воска оставляло желать лучшего. Вероятно, по той же причине и окружности оказались искаженными настолько, что не выправить и на токарном станке.

Тут-то и пригодились рукодельные таланты столяра Шлыка, прибытие которого все поначалу восприняли с настороженным недоумением. Помимо того, что чужак, а чужая душа, как известно, — потемки, так еще и мастер по дереву, которое на заводе использовалось лишь на опоки, а для их сколачивания годился и старый плотник Акимыч. Однако Степан быстро доказал, что генерал-губернатор направил его на завод не по глупой начальственной прихоти, а с дальним и весьма точным прицелом. Оглядевшись на заводе и ознакомившись с результатами первых отливок, он предложил использовать деревянные макеты цилиндра и поршня. Одни — для восковых моделей, другие, соответственно размерам, — непосредственно для литья металла.

Литейщики встретили его слова откровенным смехом.