Бланка Кастильская

Но пока тушили пожар в Руане, другой разгорелся в Бове, где епископ Милон де Нанте воспротивился назначению мэра королем. Дело началось еще в 1232 году. Мэр должен был выбираться епископом из двух кандидатов: одного выдвигали populares — цеховые люди, другого — majores — бюргеры и финансисты. Не видя согласия между двумя группами горожан, король вмешался и назначил мэром Бове буржуа из Санлиса. В результате чего, в январе 1233 года, в городе произошли беспорядки, приведшие к несколькими смертям. Бланка и ее сын отправились в Бове и встретились с епископом в Бресле. Милон заявил, что король не имеет права вмешиваться в это дело, которое находится в юрисдикции епископа. "Вы увидите, что я сделаю", — ответил Людовик, и арестовал нескольких руководителей бунта, разрушил их дома, а 1.500 жителей отправил в Париж, где их заперли в тюрьмы; он потребовал от епископа 800 ливров за право постоя, тогда как епископ ежегодно платил 100 ливров, чтобы быть освобожденным от этого права. Поскольку Милон не мог заплатить, король конфисковал его имущество, включая вино из его погребов, которое было выставлено на продажу на рыночной площади.

Такое было невыносимо! Епископ обратился с жалобами к архиепископу Реймса, к другим епископам и к Папе. Затем последний написал Бланке Кастильской письмо с просьбой "побуждать ее сына короля Людовика к заключению мира с церковью Бове". Затем Бланка вызвала Милона, который отказался отвечать. Менестрель из Реймса реконструирует — если только не придумывает — напряженный диалог между епископом и регентом: 

"Разве вы не подданный короля и разве вы не должны отчитываться перед нами, той которая хранит королевство Францию?" — спросила королева. "Святой Петр, — сказал епископ, — я хочу, чтобы все присутствующие знали, что у меня нет другого повелителя в мире, кроме Папы, под защитой которого я нахожусь. И я не буду подчиняться никакому другому повелителю".

Когда королева услышала, что епископ так говорит, она ничуть не обрадовалась, ибо знала, что он заблуждается. Затем она сказала всему собранию: "Господа, вы хорошо слышите, что говорит епископ. Я хочу, чтобы вы вспомнили о его словах в свое время, и я приму решение в соответствии с тем, что он сказал". Затем собрание разошлось, и каждый вернулся в свою землю.

Королева созвала совет и спросила, что делать с епископом Бове, который таким образом действовал против короны Франции. И ее советники сказали, что, поскольку он отказался принести оммаж королю, она может, по всей справедливости, отобрать именем короля принадлежащий ему фьеф. Королева немедленно написала письмо и отправила его бальи Бове. Когда епископ узнал об этом, он очень испугался, но не захотел ни унижаться из-за этого, ни просить королеву о пощаде.

Твердость королевы также встретила противодействие со стороны церковных властей. Церковный собор в Нуайоне в феврале 1233 года наложил интердикт на всю архиепархию Реймса. Только епископы Санлиса, Адам де Шамбли и Нуайона, племянник Бартелеми де Руа, отказались применить это решение. Затем Милон отправился в Рим, чтобы отстаивать свою правоту, но умер по дороге в сентябре 1234 года. Его преемник, Жоффруа, продолжал борьбу, поддерживаемый архиепископами Реймса и Тура, а великие вассалы короля, собравшиеся в Сен-Дени в сентябре 1235 года, встали на сторону государя и подписали письмо к Папе, в котором заявили, что епископальные права являются предметом мирского правосудия. Папа выразил протест, назначил посредника, пригрозил отлучить короля от церкви и написал Бланке письмо, в котором просил ее образумить сына. Ничего не помогло, и снова кризис постепенно сошел на нет, не найдя завершения, внимание было отвлечено на другие проблемы.