Блатная музыка. «Жаргон» тюрьмы

      Не от пламечка, не от огнечка
      Загоралася в чистом полe ковыль-трава;
      Добирался огонь до бeлаго до камешка.
Что на камешкe сидeл млад ясен сокол.
Подпалило-то у ясна сокола крылья быстрыя,
Уж как пeш ходит млад ясен сокол по чисту полю.
Прилетeли к нему, ясну соколу, черны вороны;
Они граяли, смeялись ясну соколу,
Называли они ясна сокола вороною:
— «Ах, ворона ты, ворона, млад ясен сокол!
Ты зачeм-зачeм, ворона, залетeла здeсь?»
Отвeт держит млад ясен сокол чорным воронам:
— «Вы не грайте, вы не смeйтесь, чорны вороны!
Как отрощу я свои крыльи соколиныя,
Поднимусь я, млад сокол, высокошенько,
Высокошенько поднимусь я по поднебесью,
Опушусь я, млад ясен сокол, ко сырой землe,
Разобью я ваше стадо, чорны вороны,
Что на всe ли на четыре стороны;
Вашу кровь пролью я в сине море,
Ваше тeло раскидаю по чисту́ полю,
Ваши перья я развeю по темным лeсам».
Что когда-то было ясну соколу пора-времячко,
Что летал-то млад ясен сокол по поднебесью,
Убивал-то млад ясен сокол гусей-лебедей,
Убивал-то млад ясен сокол сeрых уточек.
Что когда-то было добру молодцу пора-времячко,
Что ходил-то гулял добрый молодец на волюшкe,
Что теперь-то добру молодцу поры-время нeт.
Засажон-то сидит добрый молодец во побeдности:
У злых ворогов добрый молодец в земляной тюрьмe.
Он не год-то сидит, добрый молодец, и не два года,
Он сидит-то добрый молодец ровно тридцать лeт,
Что головушка у добра молодца стала сeдешенька
Что бородушка у добра молодца стала бeлешенька,
А все ждет-то он, поджидает выкупу — выручки:
Был и выкуп бы, была выручка, своя волюшка,
Да далечева родимая сторонушка!

Приложение 3-е Нeчто о «Музыкe»

(т. е. о тюремном арестантском жаргонe)[16].

Употребляемый в тюрьмах западнаго края, он нeкоторыми словами рeзко отличается от языка, употребляемаго в тюрьмах сeверных или южных губерний, Сибири и столиц, — но все же представляет «одно цeлое» — язык, которым пользуется «блатной» мир нашего отечества. Язык, употребляемый столичными «блатными», подраздeляется на «петербургский» и «московский». Слово, в одной тюрьмe значащее одно, в другой означает нeчто совершенно другое, что однако, как указано выше, не мeшает «блатным», пользуясь этим языком и жаргонами, повсюду отлично понимать друг друга. В образном и подчас остроумном и мeтком подборe слов этого языка встрeчаются часто проникшия в него, большею частию в искаженном уродливом видe, иностранныя имена и названия.

В язык этот вошли многия слова исчезнувших на Руси «говоров». Исчезли «говоры» ушкуйников, мазыков, офеней и кантюжников, послe того как, в силу социальных условий, исчезли сословия, создавшия их.

Связь острожнаго жаргона и даже прямое происхождение его от офенскаго языка, по сходству большей части слов, несомнeнны.