Блатная музыка. «Жаргон» тюрьмы

Соловейко ты мой, соловейко,
Разнесчастный ты мой соловейко!
Ты не вей себe, не вей теплаго гнeздышка,
Не вей при дорожкe,
А совей-ко лучше его при долинe:
Там никто его, никто не раззо́рить
И твоих малых дeтушек никто не разгонит.
Как у Троицы было под горою,
За каменною было за стeною, —
Там сидит-сидит добрый молодец,
Он сидит-сидит в мeшкe[11]

каменном.Он не год сидит и не два года,
Но никто к нему, разудалому,
Не зайдет никто, не заeхает (sic!).
Тут зашла к нему гостья милая,
Гостья милая — мать родная ему;
Не гостить пришла, а провeдать лишь:
— «Каково-то тебe, сыну милому,
Во тюрьмe сидeть, во неволюшкe?
Во кичe[12] сидeт за рeшотками,
За рeшотками, за желeзными?»
— «Ах ты матушка, ты родимая!
Ты сходи-сходи к воеводe[13] в дом,
Попроси-ко ты его милости,
Не отпустит ли меня, добра молодца;
На свeт бeлый погулять ещо?»

IX.

Мой сизой голубчик,
Ты зачeм, для чего
В садик не летаешь?
      Буйным вeтром
      Сизова относит,
      Частым дождем-дождиком
      Крылья-перья мочит.
Мой миленькой,
Мой милой дружочек!
Ты пошто, для чего
Рeдко в гости ходишь?
Твой отец да мать
Тебя не спускают,
Род они племя
Тебe запрещают? [sic!

]      Сидeл-посидeл
      Удалой молодчик
      Во темной темницe.
У той у темной, у темной темницы
Ни дверей нeту, нeту ни окошек,
Ешо в ней нeту ни красна крылечка,
Только есть одна труба дымовая.
Из той трубы, дым-от повeвает,
Меня мла́ду-мо́лоду горе разбирает.
Пойду я, млада, с горя в зелен садик,
Пойду возьму я ключи золотые;
Отопру я сундуки-ларцы кованы,
Возьму денег ровно сорок тысяч,
Стану дружка-друга выкупати,
Из неволюшки его выручати.
Грозен судья, судья воевода,
Моей казны-казны не примает,
Меня мла́ду-мо́лоду горе разбирает.
Пойду мла́да-мо́лода с горя в чисто поле,
Пойду, нарву я лютаго коренья,
Буду-стану я судью опоити.

X.

Привелось мнe, доброму молодцу,
Ѣхать мимо каменной тюрьмы;
На тюремном-то на бeлом окошечкe
Сидeл добрый молодец:
Он чесал свои русы кудерушки
Частым бeлым гребешком.
Росчесавши свои русы кудерушки,
Сам восплакал слезно и сказал:
      — «Вы подуйте-ко, буйны вeтры,
      На родиму сторону!
      Отнесите-ко вы, вeтры бурные,
      Мому батюшкe низкий поклон,
      Как моей родимой матушкe,
      Милой матушкe — челобитьицо!
      А женe младой вот двe волюшки:
      Как перва́ воля́ — во вдовах сиди,
      А втора́ воля́ — замуж пойди!
      На меня-то, молодца, не надeйся:
      У меня-то молодца есть своя печаль,
      Печаль грозная, непридумная:
      Осужон-то я на смертную казнь,
      К наказанью-ль кнутом да немилостному».

XI.