Блатная верность

– Там не взяли, в горах перехватим. Держись!

Впереди светлел освещенный перекресток. Близко стоящие дома закрывали перспективу.

– А теперь я покажу тебе, что такое настоящий «полицейский разворот», – самоуверенно заявил лейтенант. – Сейчас они от нас никуда не денутся. «Табель» доставай.

План офицера был не так уж безумен. Город он знал лучше, чем линии судьбы на своих ладонях, за годы службы исходил его пешком вдоль и поперек, ему были знакомы каждая улочка, каждый тупик, каждая выбоина на асфальте. Он собирался выскочить на перекресток, перегородить чужой машиной улочку, укрыться за ней и при помощи оружия заставить беглецов сдаться. Пока все шло по плану.

Лейтенант повернул руль, втопил педаль тормоза. «Бумер» развернуло на месте и багажником вперед вынесло на перекресток. Автомобиль замер как вкопанный.

– Мама! – только и успела выкрикнуть сержант.

На «бумер» летел «паркетный» джип. Войнич хоть и попытался затормозить, но было уже поздно. Его машина с разгона врезалась в переднее крыло «бумера». Посыпались стекла, заскрежетал металл, густым облаком пара поднялась над капотами вытекающая охлаждающая жидкость. Хрущ вылетел через переднее стекло, скользнул животом по крыше «бумера» и рухнул на асфальт. На узкой улочке воцарилась тишина. Первым пришел в себя Войнич. Он вскинул голову и осмотрелся, сквозь пар заметил шевеление в «бумере». Лейтенант отплевывался и вертел головой. Девушка рядом с ним тупо смотрела на пустую ладонь, не понимая, куда успел запропаститься ее «табель».

Вдалеке уже завывали полицейские сирены. Так что пускать дело на самотек не получалось. Войнич выскочил из машины и только тогда увидел распластавшегося на асфальте Хруща. Из лежавшей рядом с ним рации неслось хриплое и тревожное:

– Лейтенант, отвечай…

Михаил приподнял Хруща:

– Жив?

– Кажется, да, – ответил тот и сел.

– Я же говорил, пристегнись.

Лейтенант уже пришел в себя, но не мог выбраться из смятой машины.

– А ну, стой! – кричал он, видя, как удаляются в темноту дворов беглецы.

Войнич завернул за угол, Хрущ мотнул головой и потер поцарапанный об асфальт лоб.

– Дальше сам пойду, – сказал он, отстраняясь от Михаила.

– Как хочешь.

Послышался скрип тормозов, в глубину двора долетели всполохи полицейской мигалки. Послышался крик лейтенанта:

– Туда, туда побежали!

И тут же застучали подошвы по асфальту. Двор был старым. Двухэтажные дома жались друг к другу, вдоль кирпичной стены лепились друг к другу безобразные гаражи и сараи.

– Выход где? – заметался Хрущ, подозревая, что они попали в западню.

Звуки погони были все ближе. Пытаться где-то тут спрятаться и отсидеться было нереально – найдут. Войнич подпрыгнул, ухватился за козырек одного из гаражей, подтянулся и оказался на крыше. Станислав попытался повторить трюк, но сорвался.

– Руку давай! – крикнул ему Войнич.

Он тянул руку вниз, лежа на животе. Хрущ ухватился за нее, Михаил потянул его к себе. В этот момент во двор уже вбежали полицейские – двое в форме с автоматами и двое переодетых в штатское – коротко стриженный и усатый из «Ривьеры».

Яркий свет ручного фонаря выхватил из темноты забирающегося на крышу гаража Хруща.

– Стоять! – рявкнул усач и тут же выстрелил.

Станислав упал на крышу ничком и, извиваясь ужом, пополз, Михаил за ним. Когда отползли на безопасное, как им казалось, расстояние, вскочили и побежали по крыше. Сзади захлопали выстрелы. Если раньше можно было надеяться на то, что стреляют лишь для устрашения, то теперь азарт захлестнул полицейских, могли и убить.

– Влипли, ой влипли, – причитал Хрущ, перепрыгивая через широкий просвет между гаражами и крышей сарая.

Отчетливо хрустнул, но все же выдержал шифер.

– А все из-за тебя, – не удержался от комментария Михаил.

– Какая теперь, на хрен, разница, из-за кого?

Приятели взбежали к коньку двускатной крыши и скрылись за ним. Один из полицейских тоже прыгнул на крышу сарая. Проломленные листы шифера вздыбились осколками, прыгнувший провалился внутрь. Послышались стоны и отборный мат в четыре полицейские глотки.

Воспользовавшись заминкой, Михаил со Стасом спрыгнули на землю и перемахнули через забор. В пылу бега Войнич даже не задумывался, в каком месте они окажутся. До этого главным для него было просто уходить от погони. Он широко открыл глаза, поняв, что стоит во дворе панельной пятиэтажки неподалеку от своего магазина запчастей. Тускло горела лампочка под козырьком подъезда. Неподалеку стоял поддомкраченный «Фольксваген Гольф», с края поднятого капота свисала включенная переноска. У машины с замасленными руками сидел в инвалидной коляске Петр Матульский.

– Еще раз здорово, – подозрительно прищурился он на Михаила. – Чего это ты по крышам бегаешь? А это кто? – перевел он взгляд на Хруща.

– Знакомый один, – дал расплывчатый ответ Войнич, которому сейчас не хотелось вдаваться в подробности.

– За вами менты гонятся? – Матульский кивнул в сторону забора, из-за которого долетал отборный мат.

– Получается, что за нами. Объяснять долго. В другой раз. Спешим, – Михаил уже хотел скрыться за пятиэтажкой, как Петр окликнул его: