Блатные и уличные песни

Это было весною, зеленою порою.
У перрона стояли. Поезд наш подходил.
У перрона стояли и кентов поджидали,
Чтобы дело обстряпать, покутить, погулять.

Из седьмого вагона фраерок показался:

Шапка, сбитая набок, чемоданчик в руке.
Чемоданчик набитый,
в пасти фиксы сверкают,
И карманчик раздутый говорил о себе.

Мы за ним поканали, в переулке догнали,

Чемоданчик забрали и хотели бежать.
Только он был из шустрых,
быстро к стенке отпрянул,
И в руке его тускло заблестело перо.

«А вы, ребята, ошиблись, вы на урку нарвались,

Вы ж меня не узнали, я ваш бывший пахан.
Собирайте же кодлу, будем пить, веселиться!
Пусть весь город узнает, что вернулся пахан!»

К ЧЕРНОГЛАЗОЙ

Смолкли скрипы тюремных затворов,
В темной камере спать все легли.
Только слышно — за дверью дубовой
Надзирателя ходят шаги.

Он проходит походкою львиной,

Мимо камер ключами гремит.
Этот стон, этот сон подземельный
Истерзал он, измучил меня.

Сердце бьется, что в западне птица,

От тоски разрывается грудь.
Скоро утро, моя дорогая!
Ночь проходит, а мне не уснуть.

Слышно, музыка что-то играет.

Тот на воле, а я здесь, в тюрьме.
Там, на воле, моя дорогая…
Вспоминаешь ли ты обо мне?

Вспоминаешь ли ты наши встречи,

Эти, радости полные, дни?
Как хочу я обнять твои плечи,
Посмотреть в ясны очи твои!

Я терплю и нужду, и мученья,

Я надолго заброшен судьбой.
Долго мучиться мне в заключении,
Долго быть мне в разлуке с тобой.

Я мечтою к тебе улетаю,

Я зову — ты не слышишь меня…
Где ты, где ты, моя дорогая,
Черноглазая радость моя?..

НЕ ПЕЧАЛЬСЯ