Блаватская

В Каире Блаватская пересмотрела кодекс нравственных правил и понятий о чести. К величайшему сожалению, она какое-то время осознавала себя политиком, для нее тайны спиритизма не существовали сами по себе как загадки человеческой психики. Эти тайны стали притягивающим магнитом, и не она единственная попала под его воздействие. Таких «намагниченных» людей оказались многие тысячи, и они в свою очередь притягивали других, любопытных и любознательных. Не сложно было предвидеть, что в итоге получится из такого неожиданного явления массового психоза, а также понять, какие огромные выгоды оно сулит.

Она твердо решила установить контроль над разбушевавшимся интересом к потустороннему. В ином случае эта вышедшая из берегов стихия неминуемо приведет, как она полагала, к неисчислимым бедствиям. Теперь Блаватской приходилось чутко улавливать глухой мистический гул толпы. На берегу Нила она поклялась себе поддерживать стихийно разгоравшийся жертвенный огонь. Судить, утешать и брать на себя чужие грехи. Присягнула пирамиде Хеопса, что будет для толпы матерью, вроде Пречистой Девы, для неокрепших умом — мудростью, прорубит прямые просеки в дремучем лесу насилия и предрассудков, и люди увидят небо. Она была уверена, что заразит людей собственной верой. Поселит их в надземной стране надежд и предчувствий, выведет за обыденную явь в многомерное пространство сновидений и грез. Она научилась любить призрачный мир. Обещала, что с голубого неба мечты ее правда сойдет на землю. Она верила, что станет провозвестницей всеобщего счастья, обрежет лишние побеги и даст завязаться плодам. Она обещала, что никого не упрекнет за свою разбитую жизнь. Она надеялась, что когда-нибудь распахнется настежь, как двери храма, и волшебная музыка хлынет наружу, — люди поневоле запляшут, тогда-то их жизни будут в ее руках. Она явно нарушала заповедь «не сотвори кумира». Она всецело отдалась служению оккультной идее. Мысль о грозной силе влиять на людей въелась в ее плоть, кровь и сознание. На тех, кто за ней не пойдет, она грозилась наслать мор, глад и несчастную долю. Она внутренне менялась у древней реки.

И вдруг первый раз мгновенным ясновидением своей одаренной натуры поняла, что никогда не сможет поднять людей из грязи, потому что сама находится в ней по уши.

Умереть среди слез и рыданий толпы было выше ее сил.

Блаватская доказала, что кое-чего стоит. Создание Общества по исследованию спиритических феноменов было ее первым шагом к верховной оккультной власти. Ее роковая ошибка заключалась в том, что она своевременно не обратилась за помощью к своим — россиянам. Не представлялся благоприятный случай. В российском консульстве в Каире завязывались интриги между сотрудниками, им было не до нее.

Только она одна, как ей представлялось, владела такой неуемной энергией, вдохновенным словом и магнетическим даром, была способна увлечь людей. Ей хватало присутствия духа быть наверху, при дворе хедива, и в самом низу — в каирской базарной толпе. Не так-то просто было застать ее врасплох, на чем-то поймать.

Тихий плеск нильской воды остужал ее пыл.

Неожиданно для самой себя она улыбнулась, непонятно чему.

Блаватская сожалела, что связалась с мадам Себир. Вместе с тем без нее она уже не смогла бы обойтись. Мадам Себир ведала всем реквизитом медиумического театра, служила ей «крышей» при сомнительных и рискованных авантюрах. Она была ее глазами и ушами. Блаватская утешала себя тем, что у всех великих людей есть скрытые, недостойные их привязанности, своеобразные громоотводы для порочных страстей. Ей было, однако, досадно, что мадам Себир возомнила о себе невесть что.

В сущности, цель Блаватской, Паулоса Ментамона и Луи Бимштайна была достигнута. Они создали в Каире Спиритическое общество. Несмотря на разразившийся скандал, общество не прекратило своего существования. Об этом свидетельствовал приехавший в Каир американский спирит Джеймс М. Пиблз. В своем отчете он отметил, что был безумно рад узнать, что «мадам Блаватская при поддержке мужественных соратников организовала Общество спиритов, в котором одаренные медиумы записывают сообщения с того света, а также выявляются другие формы потустороннего присутствия»^[236].

Глава десятая. НАЗАД В ОДЕССУ

К моменту приезда Пиблза в Каир весной 1872 года Блаватская уже находилась в России, ее ожидала в Одессе приехавшая раньше мадам Себир, с ними также были купленные по случаю обезьянки. Чтобы как-то заработать себе на жизнь, Елена Петровна решила открыть под фамилией своей французской подруги фабрику и магазин чернил. 12 сентября 1872 года в «Одесском листке объявлений» появилась реклама следующего содержания: «Чернило химика Себир и Ко. Превосходя все, употреблявшиеся в России, своими качествами, продается дешевле, чем у всех конкурентов. Покупающим ведрами уступается по 2 р. 10 ведро…»^[237] И так далее в том же духе.