Блаженны алчущие

— Благодарствую, Кэп, — Кевин фыркнул, — стоило задерживать меня, чтобы сказать что-то столь очевидное. Он соскочил со стола, не желая терять более ни минуты.

— Ну а ежели тебе понадобится поговорить о прошлом, излить душу, так сказать, я всегда тута. Ты, знаю, почти не пьешь, — Капитан покачал головой — для него это было извращением более странным, чем мужеложство или страсть к животным. — Так я могу пить за нас обоих! Не проблема. А теперь пшел вон отсюда. И я сделаю вид, что не слышал твоих угроз, потому что за такое… — Он провел ребром ладони по горлу. — Я сегодня добрый. На красную физиономию вернулась знакомая ухмылка, на сей раз полная невыносимого самодовольства. Кевин замер в дверном проеме, взглянув на Кэпа с подозрением. Когда Роули веселился, это значило, что кто-то где-то плачет — или заплачет в ближайшем будущем. — Да, да, у меня есть на то причины. Вас всех ждет радостный сюрприз, и не один. — И Кэп помахал на него рукой — иди, мол.

~*~*~*~

Кевин спускался вниз по лестнице, одолеваемый сомнениями. Что там задумал Филип? Дурное предчувствие подкатывало к горлу, как тошнота, — абсурд для человека, которому нечего больше терять.

В просторном зале стояло два длинных стола, хотя Ищейки с успехом размещались за одним, стараясь сесть поближе к огромному камину. Сейчас его хорошенько растопили, разгоняя осенний холод, и за спинами мужчин полыхало багровое пламя.

Постылые морды скрывала тень, но Кевин и так знал их слишком хорошо. По силуэтам угадывал с полувзгляда — где кто. Вот Крошка, огромный, как великан-недоросток, вот рядом с ним — тощенькая фигурка Нюхача, лилипута в сравнении с соседом, вот — Старик, кончики усов свисают, как у сома…

Отвернувшись, Кевин шагнул ко второму столу, где по привычке приютился Крысоед. Линейку Кевин пропустил, но дел хватало. Надо по-быстрому набить живот и тихо уйти.

Но на сей раз его появление в зале вызвало живой интерес. Сперва началось перешептывание, потом — вопросы.

— Кевин! Тебя за что во дворец-то вызывали? — Это был Красавчик. Он-то, небось, все и разболтал остальным. Трепло.

— Кэп молчит, важничает, — Нюхач. Этот тоже мог насплетничать. Впрочем, какая разница.

Обычно другие Ищейки не заговаривали с Кевином без особой необходимости, но любопытство сделало их болтливыми.

— Делов натворил, за что ж еще, — А это — Рас.

— Ежели б он натворил дел, за какие могут вызвать во дворец, то назад бы не вернулся, — Ехидный голос Хирурга.

— Зачем им вообще понадобился какой-то там Грасс? — недоумевал Кас. — Никогда такого не было, чтобы кого-то из нас вызывали во дворец.

Кевин развернулся, так и не сев. Подошел к болтунам. Перед ними стояли хлеб, пиво, эль, но почти все на миг позабыли хватать новые куски, уставившись на соратника.

— Да, Грасс, за что тебе такая честь? — подозрительно осведомился Хирург. — Надеюсь, ты не опозорил всех нас там, перед важными господами.

— Ты видел дворец изнутри? — У Нюхача от нетерпения дергался кончик носа.

— А эту, леди Денизу? — спросил Комар.

Кевин снизошел до ответа: — Видел.

— Отлично, Кевин, — Красавчик широко улыбнулся, — опиши-ка нам дам, которых встретил во дворце.

Единственный глаз Комара заблестел. — И как, красивая?

Рас громко фыркнул. — Да врет он! Кто такому, как он, позволит пялиться на благородных леди! Ну, Грасс, расскажи нам, как выглядит леди Дениза?

— Вот так.

Многострадальная башка со стуком приземлилась в центр стола, как раз у корзины с хлебами. Ищейки повскакивали со скамьи, чертыхаясь, шарахнулись в стороны. Воздух наполнила божба — и уже привычная Кевину густо-сладкая вонь.

Старик остался сидеть на месте. Только сдвинул хмуро брови, такие же седые, как его длинные усы. — Воистину, ты — недостойный и непочтительный тип, Грасс. За столом мы вкушаем дары Божьи, тут не место бошкам всяких там злодеев, — Тем не менее, он с важным видом осмотрел голову. — Это кого ты прихватил-то?

— Не я, — Кевин в нескольких словах описал ситуацию. Пренебрегать помощью Старика не стоило — пусть мозги он имел заскорузлые, как старые портянки, это с лихвой компенсировал богатый опыт. — Мне удалось узнать, что его кличка, похоже, Нечестивец, и перебрался он в столицу из Кароты. А в делах ему помогал некий Заяц. Ничейный.

— Ну ты даешь, Кевин! — Красавчик подошел поближе, прикрывая нос рукавом. — Как ты все это только разузнал? Вот это нюх. Мы теперь здорово продвинемся, да? — Можно подумать, его это и правда заботило.

— Продвинемся, не продвинемся… — Кевин угрюмо смотрел на башку, а она — серо-зеленая, уродливая, — скалилась в ответ. Его уже начинало бесить это постоянное веселье. Последнее время все вокруг смеялись или лыбились, словно сговорившись над ним издеваться. — Нам, возможно, известно имя жертвы и его подельника, но что с того? Мы даже не знаем, где искать этого Зайца — он может прятаться в любой дыре.

— Это ты не знаешь, — поправил Старик. — Но я тебе скажу.

~*~*~*~

V.

09/10/665