Блаженные похабы

Поздневизантийские юродство так или иначе связано с Афоном. Среди документов Вселенского патриархата за 1350-1363 гг. есть один, коим очищается от всех обвинений некий афонский игумен Нифонт [CCCXCVII]. Обстоятельства же, которые послужили причиной наветов, изложены так.

Несколькими годами ранее на святой горе Афон были пойманы некоторые, прикидывавшиеся юродивыми и глупыми (τινών τών τον σαλόν και μωρόν ύποκρινομενων έαλωκότων). Их нашли виновными в различных вредных верованиях и, в частности, в мессалианской ереси. Тогда некоторые, из… зависти, обвинили господина Нифонта, находившегося в тот момент в отлучке, что будто бы он почитал таких людей [CCCXCVIII].

Ясно, что дело было более сложным, чем это пытается представить автор документа – целая группа монахов вряд ли могла вести себя еретическим образом без ведома или даже благосклонности игумена, так что гонение на юродивых и традиционные обвинения в мессалианстве (ср. с. 184-185) явно были следствием очередного устрожения официальной позиции. Кстати, в «мессалианской» практике обвиняет исихастов и Никифор Григора:

Извозившись во всех видах разврата, они морочат нам головы, уверяя, будто творят всё это бесчувственно (πράττεειν απαθών τερατεύονται), они больны страстностью, но сами этого не чувствуют (νοσουντες την έμπάθειαν αναίσθητων), они страдают от самих себя и от поселившихся в них демонов – но не испытывают боли, словно охваченные болезненным безумием (ώσττερ οί φρενίτιδι κατε-χόμενοι νόσω)… Достаточно тех отчетов, которые ныне каждый день приходят с горы Афон… в них подробно описываются их мерзости [CCCXCIX].

Другой противник исихазма, Григорий Акиндин, в письме от 1345 г. пишет о «скандальном поведении на Святой Горе и в Фессалонике» некоторых «мессалиан»; по его словам, многие «монашествующие фигляры (σατυρικοί και μονάζοντες)» были высланы с Афона [CD]. Трудно сказать, действительно ли исихасты вели себя на публике вызывающим образом, или это их противники «подгоняли» их под стереотип мессалианства, но в любом случае коллективное юродствование – уже не юродство.

Самым последним византийским юродивым надо признать Максима Кавсокаливита (ум. в 1365 г.). Это был знаменитый афонский отшельник, встречи с которым искали величайшие люди его эпохи. Сохранились четыре жития святого, написанные в конце XIV – начале XV в. [CDI] Сравнение двух главных (BHG, 1236z-1237) показывает, что отношение агиографов к эксцентричным выходкам святого сильно разнилось [CDII]. Если один из них, иеромонах Нифонт, рисует Максима как строгого отшельника и умалчивает о доафонском периоде его жизни, как и о юродстве вообще, то второй, проигумен Феофан, прямо пишет, что «он всем казался сумасшедшим (ώς εξηχος), вроде того великого Андрея Христа ради, поэтому все подозревали, что и Максим разыгрывает глупость ради Господа. Все очень дивились на него и рассматривали как юродивого (σαλόν) и дурака» [CDIII].

Согласно тому же агиографу, патриарх Афанасий I безуспешно пытался побудить Максима уйти в один из столичных монастырей [CDIV], а позже, уже на Афоне, монахи с подозрением отнеслись к его дару общаться с Богородицей и изгонять бесов.