Блаженные шуты

Я принялась расхаживать по своей камере, заставляя себя съесть хлеб, принесенный Томасиной, хоть он был черств, да и голода я вовсе не испытывала. Я услышала, как прозвонил колокол к последнему ночному богослужению. У меня есть, возможно, часов шесть. Что делать? Расхаживая взад-вперед, я задавала себе один и тот же вопрос. Вырваться нет никакой возможности, пусть даже никто не сторожит меня снаружи. Помощи ждать не от кого. Никто не осмелится ослушаться отца Коломбэна. Если только... нет! Если бы Перетта хотела прийти, она бы уже давно пришла. Я утратила подружку в тот день у хлева, ей дороже Лемерль с его подачками. Это смешно, но именно она, как никто другой, сможет мне помочь. Тогда ясные глазки с золотым обводом были пусты, как у воробушка, безжалостны, как у ястреба. Нет, она не придет.

Как вдруг что-то заскреблось у двери. Тихо-тихо. И раздался приглушенный звук, будто совенок заухал.

— Перетта!

Луна взошла; сквозь вентиляционные прорези лился серебряный свет. В отблесках его на моих глазах чуть приоткрылась дверная прорезь, и я увидела в щели блестящие глазки Перетты.

— Перетта!

Радость накатила с такой силой, что я едва устояла на ногах. Со всех ног я ринулась к ней.

— Ты принесла ключи?

Полоумная девочка замотала головой. Я придвинулась ближе к люку, так чтобы дотронуться до ее пальчиков сквозь щель. В лунном свете ее кожа казалась призрачно-сизой.

— Нет? — Я едва сдерживала волнение при всем своем разочаровании — Перетта, где они? — Я старалась говорить как можно медленней. — Где ключи, Перетта?

Она повела плечами. Потом красноречивым жестом их выпрямила, правой рукой широко обведя вокруг своего личика: Антуана.

— У Антуаны? — с жадностью спросила я. — Ты говоришь, они у Антуаны?

Она кивнула.

— Послушай, Перетта, — я произносила слова ясно и четко. — Мне нужно выбраться отсюда. Мне нужно... чтобы ты... принесла ключи. Сможешь?

Она непонимающе смотрела на меня. В отчаянии я уже не могла сдерживаться, я громко взмолилась:

— Перетта! Ты должна мне помочь! Помнишь, что я тебе сказала... помнишь Флер? — Я уже плохо понимала, что говорю, в неукротимом желании достучаться до нее — Мы должны предупредить епископа!

При слове «епископ» Перетта резко дернула головку в сторону и загукала. Я уставилась на нее:

— Ты знаешь про епископа? Ты знаешь, что он приезжает? Тебе отец Коломбэн об этом сказал?

Снова ухающий звук. Перетта расплылась в улыбке.

— Он говорил тебе, что... — Нет, не так надо спросить. Я постаралась подобрать слова попроще: — Завтра ты уже в другую игру играешь? Новая шутка? — От волнения кулаки у меня сжались, ногти впились в ладони, косточки затрещали. — Надо подшутить над епископом?

Полоумная девочка издала зловещий хохоток.

— Какая шутка, Перетта? Какая это шутка? Какая?

Но она уже отворачивалась от меня, видно, потеряв интерес, внимание ее переключилось на какую-то иную мысль или тень, или звук, головка повернулась на один бок, на другой, как будто подчиняясь неведомому ритму. Одна рука медленно поднялась, чтобы задвинуть засов.

Цок!

— Перетта, прошу тебя! Вернись!

Но ее и след простыл — ни единого звука, ни даже чуть слышного крика, ни взмаха рукой на прощанье. Уткнув голову в колени, я разрыдалась.

10

♥

15 августа, 1610. Всенощная

Должно быть, я снова задремала, потому что, когда очнулась, лунный свет померк, превратившись в зеленоватую мглу. В висках стучало, суставы затекли и тело пробирало холодом, ходивший по ногам ветер повергал в дрожь. Сначала я потянулась руками, потом вытянула ноги, растерла пальцы, чтобы восстановить кровообращение, и настолько была увлечена этим занятием, что сперва даже не придала значения сквозняку, которого прежде не чувствовала.

И вдруг увидала. Дверь была чуть приоткрыта, мглистый свет проникал в мою камеру. У входа стояла Перетта, приложив руку к губам. Я вскочила на ноги.

Она отчаянно прикладывала руку к губам, призывая меня ступать тихо. Показала ключ в ладошке, шлепнула себя по боку, затем изобразила неуклюжую походку Антуаны. Я беззвучно захлопала в ладоши.

— Умница! — прошептала я и пошла к двери.

Но вместо того, чтобы позволить мне выйти, Перетта отчаянно замахала руками, чтобы я пустила ее внутрь. Скользнув мимо меня, она захлопнула за собой дверь и уселась на полу.

— Нет, Перетта! — попыталась я ей объяснить. — Нам надо сейчас же уходить, пока они не обнаружили, что нет ключей.

Полоумная девочка замотала головой. Держа ключи в одной руке, другой она сделала несколько молниеносных движений. Потом, увидев, что я не понимаю, повторила их помедленней и с плохо скрываемым нетерпением.

Серьезное выражение лица, большой крест. Отец Коломбэн.

Крест крупнее. Быстрая веселая мимическая сценка: верхом на лошади, одной рукой поддерживает митру, чтоб от ветра не упала с головы. Епископ.

— Так. Епископ. Отец Коломбэн. Что дальше?

Она сжала кулачки и заухала с досады.