Блаженный Августин за 90 минут

Более чем когда-либо Августин теперь мучился "проблемой зла". Больше он не мог верить манихеям, главным образом, из-за их интеллектуальной ограниченности. Они оказались не в состоянии ответить на его вопросы по астрономии или объяснить проблему его неукротимого сексуального желания. Но альтернативы их дуалистической интерпретации мира у него все еще не было. Его светлая душа оставалась беспомощно сжатой в тисках тьмы. Понятие дуализма казалось ему все более и более неприемлемым. Затем он обнаружил писания Плотина.

Плотин родился в Александрии в начале III века н. э. Как многие блестящие толкователи, он считал, что понимает прочитанное лучше, чем сам автор. В частности, Плотин был убежден, что понял философию Платона глубже, чем сам Платон. В попытке объяснить, что Платон хотел сказать на самом деле, Плотин превратил собственные теории Платона в то, что позже стало называться неоплатонизмом. В сосуд теории Платона Плотин влил коктейль из Пифагора, Аристотеля и стоиков, перемешав все в собственном мистическом ключе.

Как и для Платона, для неоплатоников реальность и благо трансцендентны. Высшей реальностью является Единое. Другие вещи эманируют (излучаются) из этого Единого в нисходящем порядке (ступени таковы: реальность, ценность, объединение). Зло возникает из разобщенного материала в самом низу этой шкалы, далее всего от Единого. Это значило, что для описания природы зла более нет нужды в дуализме, как этого требовало манихейство. Для неоплатоников зло — это просто отсутствие блага. Оно максимально удалено от высшей реальности Единого и, таким образом, является самым нереальным из всего. Здесь лежал ответ неприемлемому для Августина дуализму, ответ, который решил раз и навсегда проблему зла — оно едва существовало.

Во многом на этой стадии развития неоплатонизм напоминал философскую версию христианства, но без христианского Бога. Все это время Августин ближе и ближе подходил к христианству своей матери; в попытке добраться до истины он даже начал читать послания апостола Павла. Но все еще не мог заставить себя сделать последний шаг.

В августе 386 года н. э. духовный кризис привел Августина на грань нервного расстройства. Однажды, гневаясь и страдая от собственной нерешительности, он искал облегчения в тишине своего сада. Временами он рвал на себе волосы и ударял себя кулаками по лбу. В конце концов, бросился на землю под фиговым деревом и дал волю слезам. И постепенно стал осознавать, что слышит голос ребенка, повторяющего нараспев в соседнем доме: "Tolle, lege. Tolle, lege" ("возьми и читай"). Поначалу он подумал, что пение ребенка было частью какой-то игры, однако внезапно понял, что это "божественное веление мне открыть книгу [послания ап. Павла] и прочесть первую главу, которая попадется". Он вытер слезы, встал и поспешил к книге, оставленной на скале поблизости. Схватил книгу, открыл ее и прочел первые слова, которые оказались в поле зрения: "не в пирах и в пьянстве, не в спальнях и не в распутстве, не в ссорах и в зависти: облекитесь в Господа Иисуса Христа и попечение о плоти не превращайте в похоти". Так произошло обращение. Он вернулся в дом и сказал матери, что случилось, и она была в радости.

В течение веков христиане рассматривали обращение Августина в христианство как чудо, но стоит указать на то, что в посланиях ап. Павла Бог может говорить с вами только в христианских терминах. Если бы Августин посмотрел в Упанишады или в египетскую книгу мертвых, он мог бы натолкнуться на очень похожий отрывок, который бы заставил его стать индуистом или поклоняться солнечному богу Ра.

Августин отказался от места преподавателя и оставил мысль о браке. В субботу перед пасхой 387 года он и его сын Адеодат были крещены Амвросием в Милане. Августин и мать решили вернуться в Нумидию. Когда они собирались сесть на корабль в порту Остия, мать заболела лихорадкой. Августин делал все, что мог, но дело ее жизни было завершено, и она умерла.

Годы спустя мать Августина была канонизирована; сейчас она покровительница замужних женщин. Ее святые мощи были перенесены в Рим, где они покоятся соответственно в церкви Sant'Agostino. В большей части случаев сегодня о ней вспоминают благодаря названию лежащего на берегу моря пригорода Лос-Анджелеса Санта Моники, поведение обитателей которого наверняка бы не вызвало ее одобрения. Смерть св. Моники завершает повествовательную часть «Исповеди» Августина, которую он написал десятилетие спустя.

Августин отплыл назад в Африку и вернулся домой, в Тагаст, в сопровождении близких друзей. Здесь они объединились в общину, чтобы жить монашеской жизнью, Августин большую часть времени уделял исследованиям и писал. Несмотря на все свои торжественные заявления о страсти и грехе, Августин был по существу созерцательным человеком. Такой образ жизни ему нравился больше всего, и почти несомненно, что его размышления в течение этого периода легли в основание его философии.