Блаженство кротких

Если бы разум Фахми не опутал мираж, и если бы он затем не отвлёкся на чужаков, то приглядевшись, мог бы увидеть далеко на юге, как в узкий просвет между предгорьями и Нилом вливается другая река, расцветки хаки, и катит на север, растекаясь широкой волной.

До того, как новостные порталы взорвутся красными экстренными лентами, оставалось сорок три минуты. Больше двух часов не работала мобильная связь. А час назад, с интервалом в десять минут, в двух портах, Бур-Сафага и Рас-Гариб, разнесённых вдоль берега Красного моря на двести километров, высадились отряды неведомой армии – «воинства праведного халифа Омара».

Нынешнее время богато на парадоксы.

Противоборствующие сверхдержавы, оснащённые небесными и подводными беспилотниками, лазерными и рельсотронными установками, всевидящими спутниковыми сетями, и иными чудесами военных технологий, проворонили рождение третьей силы.

Подобно грызунам, комарам и саранче, плодящимся вопреки совершенствующимся средствам их уничтожения, смуглые, мускулистые, бородатые, не прикрывающие голов под солнцем, обвешанные новейшим оружием воины Омара спрыгивали из причаливших паромов, старых боевых транспортов и перестроенных нефтяных танкеров. По наспех прилаженным трапам с рёвом выскакивали армейские джипы и лёгкие броневики.

Растянувшись на сотни километров по двум дорогам, обе армии воинства на удивление скоро форсировали пустыню, продвигаясь к зелёной прибрежной долине. А в это время их передовые отряды, что заранее просочились и осели среди населения, рассекли Египет в центральной части. Разделившись, они двинули на север и на юг по густонаселённой долине Нила, обезопасив себя от ударов с воздуха. Проходя посёлки и городки, их отряды не встретили сопротивления, обчищая полицейские и военные склады. Более того, они существенно пополнили свои ряды религиозной молодёжью.

Первые бои с регулярной армией случились к вечеру. На севере – в пригородах Каира, а на юге – в предместьях асуанской плотины. В течение дня там готовились военные укрепления.

Эта дерзкая вылазка охладила пыл сверхдержав и сдержала начало войны. Даже противоборствующие стороны в Иране, поддерживаемые Россией, Китаем и Пакистаном с одной стороны, и западной коалицией с другой, притихли и заключили перемирие.

Почти три месяца потребуется бывшим противникам – коалиции из сил НАТО, России, Израиля и Пакистана, действующей под формальным руководством генштаба Египта, чтобы очистить страну от боевиков.

Это был первый короткий мир, предсказанный Фахми.

Пули вспороли пустыню ближе к ногам Фахми. В это время крепыш с биноклем на шее подбежал к нему и дёрнул за рукав. Он выкрикнул по-арабски:

– Боевики! Убьют! Бежим!

И Фахми, видимо побежал. Потому что в себя он пришёл на заднем сиденье, рядом с чужаком в колониальной кепке, который снимал очки, помаргивая и протирая глаза.

8. Пулковское дело.

Проходя, Ерохин услышал гулкий бас Полежаева в открытую дверь.

– Тамара, ты в правду веришь, что можно чем-то до смерти напугать столько народу?

Тут Ерохину пришла интересная мысль. Он зашёл. Уставшая Тамара пыталась что-то ответить. А Полежаев, узрев Ерохина, откинулся на спинку и вызывающе развалившись в кресле.

– Всё это надёргано под требуемый результат. Теперь мы совсем заплутаем в лабиринте. И не подступимся к реальным делам.

– На тебе дело. – Ерохин протянул кожаную папку, только что полученную в кабинете Можайского. – Реальное. Как ты хотел.

Взяв папку, Полежаев сбросил ноги с подножки кресла, и перекинул обложку.

– Что здесь?

– Двойное убийство в Пулково. С похищением бортового самописца.

Взгляд Полежаева бегал по строчкам. Широкий палец перевернул лист.

– Тут даты вчерашние… Почему нам?

– А вот так. Больно дело склизкое. Прокурорские перебросили фээсбэшникам. А те сходу вспомнили о новом подразделении. Вот так.

– Да-а, – Полежаев машинально лизнул палец, шаркнул листом, почитал и поднял глаза на Ерохина, – Реальные убийства. Это же наш профиль.

– Вот ты, Юр, и займись. Теперь это твоё дело.

Загрузка Полежаева означала его удаление от первого дела. И давала надежду на угасание раздора.

***

Серое ненастное утро. Лежать бы и дремать. Под одеялом. С головой. Кабы не треклятый будильник!

Завтракал Ерохин (впрочем, как и ужинал) в кафе общаги. Прилично и недорого.

Одолев омлет с грибами, он растянул удовольствие чашкой кофе. Бросил скомканную салфетку на блюдце. Хлопнул себя по куртке.

Малтфон забыл. Придётся вернуться.

Зашёл к себе. Взял малтфон.

На выходе помялся, одолеваемый неясным чувством. Никогда не соблюдавший примет, Ерохин заставил себя глянуть в зеркало. Решительно вышел, закрыв дверь.

Майор не подозревал, что в уютную общагу с манящим запахами кафе, он больше не вернётся.

Этим утром Ренат не включал компьютер. Разложив лист двойного формата (в мусорном ведре уже валялись три скомканных), он вырисовывал кружки с линиями и стрелочками между ними. Полежаев проскочил мимо, остановился, и шагнул назад (видимо для большей театральности). Склонив голову набок, он уставился в лист.