Блаженство (сборник)

Наше свято место отныне пусто.
                          Чуть стоят столбы, висят провода.
С быстротой змеи при виде мангуста,
                            кто могли, разъехались кто куда.
По ночам на небе видна комета —
                           на восточном крае, в самом низу.
И стоит такое тихое лето, что расслышишь каждую
                                                              стрекозу.
Я живу один в деревянном доме. Я держу корову,
                                                            кота, коня.
Обо мне уже все позабыли, кроме
тех, кто никогда не помнил меня.
Что осталось в лавках, беру бесплатно.
Сею рожь и просо, давлю вино.
Я живу, и время течет обратно, потому что стоять ему
                                                                не дано.

Я уже не дивлюсь никакому диву.

                               На мою судьбу снизошел покой.
Иногда листаю желтую «Ниву»,
                                и страницы ломаются под рукой.

Приблудилась дурочка из деревни:

                        забредет, поест, споет на крыльце —
Все обрывки песенки, странной, древней,
                               o милом дружке да строгом отце.

Вдалеке заходят низкие тучи,

                             повисят в жаре, пройдут стороной.
Вечерами туман, и висит беззвучье
                                над полями и над рекой парной.
В полдень даль размыта волнами зноя,
                           лес молчит, травинкой не шелохнет,
И пространство его резное, сквозное
                           на поляне светло, как липовый мед.

Иногда заедет отец Паисий,

                         что живет при церковке, за версту, —
Невысокий, круглый, с усмешкой лисьей,
                              по привычке играющий в простоту.
Сам себе попеняет за страсть к винишку,
                             опрокинет рюмочку – «Лепота!» —
Посидит на веранде, попросит книжку,
                                      подведет часы, почешет кота.

Иногда почтальон постучит в калитку —

                                 все, что скажет, ведаю наперед.
Из потертой сумки вынет открытку —
                                   непонятно, откуда он их берет.
Все не мне, неизвестным; еры да яти;
                                 то пейзаж зимы, то портрет царя,
К Рождеству, дню ангела, дню Печати,
                      с Валентиновым днем, с Седьмым ноября.
Иногда на тропе, что давно забыта
                                    и, не будь меня, уже заросла б,

Вижу след то ли лапы, то ли копыта,

                     а вглядеться – так, может, и птичьих лап,
И к опушке, к темной воде болота,
                                 задевая листву, раздвинув траву,
По ночам из леса выходит кто-то
                                  и недвижно смотрит, как я живу.

«Тело знает больше, чем душа…»

Бедная пани Катерина! Она многого не знает из того, что знает душа ее.

«Страшная месть»