Бледная графиня

— Проклятие! — пробормотал Милош. — Хорошо, что все обошлось. Не зря я так спешил. И все же немного опоздал. Если бы я догнал вас на десять минут раньше, покушавшийся не решился бы стрелять. Но если бы я опоздал еще на десять минут… Об этом даже подумать страшно!..

Гаген молчал, погруженный в свои мысли.

Дома они были далеко после полуночи. Их встретили встревоженная экономка, которая так и не прилегла, беспокоясь за господина доктора, и заспанный Фридрих. Милош ловко извлек из-под кожи лошади пулю и отдал животное на попечение Фридриха.

Прощаясь со своим верным слугой, Гаген сказал:

— Будь осторожен, Милош. Постоянно будь начеку. Помни, что ты в логове врага. Малейшее подозрение относительно тебя — и ты пропал, запомни это.

XXXVI. БЕГЛЕЦ

После неожиданной встречи с Гагеном приободренный Губерт с удвоенной силой двинулся дальше, радуясь тому, что свалил со своих плеч заботу о Софии. Он неутомимо шагал вперед и еще до наступления утра добрался до небольшой деревушки, находившейся милях в четырех от города.

Трудно было предположить, что известие о его побеге уже достигло этих мест. Тем не менее он сделал большой крюк по окраине, чтобы не встретиться с людьми.

В деревне он нашел не запертый сарай и поспал в нем несколько часов, но еще задолго до рассвета был уже на ногах и снова пустился в дорогу.

У него была цель. В десяти милях от Варбурга находилась деревня, где жил друг его детства Андерс Янг, владелец суденышка, которое он недавно получил в наследство от отца. На своем ботике Андерс ходил в Норвегию, Англию, Россию и еще дальше. Губерт надеялся застать его на месте и потому торопился. Кроме того, его подгонял голод.

Вечером следующего дня он наконец добрался до деревушки, где жил Андерс. Его маленькую рыбацкую хижину Губерт помнил с детства. В деревне уже спали, лишь кое-где тускло светились окна. Губерт нашел нужный ему домишко. Там, похоже, еще не спали — в одном окне горел свет. Губерт постучал в дверь, прислушался, снова постучал.

Настороженный женский голос спросил:

— Кто там?

— Это, верно, Андерс, — сказал в глубине комнаты другой голос, принадлежавший, должно быть, его матери.

— Андерс дома? — спросил Губерт.

— Боже мой, это чужой! — воскликнул первый голос, вероятно, жены Андерса.

— Чужой? В такое время? — с тревогой спросила мать и подошла к самой двери. — Что вам нужно?

— Я хочу видеть Андерса, — настойчиво повторил Губерт.

Лязгнула цепочка, дверь приоткрылась.

— Кто вы? — спросила старуха, пытливо глядя в глаза Губерта.

— Неужели вы меня не узнаете, фрау Янг? — спросил Губерт.

— Где-то я вас видела, но не могу припомнить. Зачем вам понадобился наш Андерс?

— Мне необходимо переговорить с ним.

— Он с утра ушел в город и еще не возвращался. Возможно, он заночует прямо на судне.

— А где стоит его ботик?

— В Геймленбергской бухте — это добрая полумиля отсюда.

— Матушка, зачем вы все ему рассказываете? — недовольно спросила молодая женщина.

— Не беспокойтесь о вашем муже, — как можно мягче сказал Губерт. — Благодарю вас, фрау Янг.

Чтобы не вызывать лишних подозрений, Губерт не решился попросить у них еды, хотя голод мучил его. Он напился воды из незамерзшего ручья и пошел по берегу в сторону бухты. Идти было тяжело, снегу выпало много, но море пока не собиралось замерзать, так как настоящие морозы еще не наступили.

Губерт был на ногах уже больше суток, но известие о том, что его друг где-то здесь, придало ему новые силы. Около полуночи он достиг бухты.

На рейде стояло много разных судов, больших и маленьких, но добраться до них можно было лишь с помощью лодки, а на всем берегу, как назло, не было ни одной.

Губерт стал звать своего друга, но никто не отзывался, и голос его замирал в отдалении.

Мучимый голодом, стоял он на берегу. Холодный ветер с моря пронизывал его насквозь, а поблизости не было не только какого-нибудь строения, но даже дерева, под которым можно было укрыться.

Чтобы не стоять на одном месте, он побрел по берегу и вдруг увидел маленькую приземистую хижину, крытую соломой, — вероятно, убежище для запоздалых рыбаков. Он переступил порог и бросился на охапку соломы, которая служила постояльцам постелью. Усталость его была так велика, что, несмотря на голод, он тотчас же уснул.

Проснулся он оттого, что сквозь сон почувствовал какое-то движение рядом. Это была собака. Она недоверчиво обнюхала его, заворчала, а потом и залаяла, подзывая хозяина.

Губерт в испуге вскочил. Собака не могла быть одна. Кого она привела с собой? Не жандармов ли?

— Кто здесь? — раздался снаружи строгий голос. — Это ты, Жакоб?

Что-то знакомое почудилось Губерту в интонациях.

— Андерс? — нерешительно спросил он.

— Эгей, кто зовет меня? — спросил Андерс Янг — это был именно он.

Отряхивая солому, Губерт вышел из хижины.

Начинало светать. Андерс недоверчиво всматривался в стоящего перед ним человека.

— Ты кто? — спросил наконец он. — Откуда ты меня знаешь?

— Это я, твой старый товарищ Губерт Бухгардт.

Андерс уставился на него, как на выходца с того света.

— Губерт, неужели ты?

— Я, как видишь.

— Так это ты заходил вчера к нам домой? Говорят, ты бежал из тюрьмы?