Бледная графиня

Лили из окна наблюдала необычайное оживление вокруг больницы. Она заметила, что теперь, в отличие от прошлых дней, когда территория заведения была наглухо отделена от внешнего мира, ворота большую часть дня стояли открытыми и запирались только на время прогулки больных. Лили наблюдала за всем этим с лихорадочным вниманием, и в голове ее созревал план.

Времени терять было нельзя, так как такой благоприятный случай вряд ли еще мог скоро подвернуться. И Лили приняла отчаянное решение…

Но выбраться из сумасшедшего дома можно было только преодолев много препятствий. Ну, прежде всего, двери в ее комнату были всегда заперты. Во время прогулки бежать тоже невозможно: во-первых, еще светло, а во-вторых, как раз на этот промежуток железные ворота запирались. Конечно, можно было попытаться спрятаться где-нибудь во дворе до конца прогулки, но сиделка, разводя больных по палатам, могла сразу хватиться ее.

На следующий день Лили, вернувшись с прогулки раньше всех, обнаружила ключ, торчащий в ее двери с наружной стороны. Его, должно быть, забыла выводившая ее на прогулку сиделка. Лили торопливо вытащила ключ и закрылась изнутри, с бьющимся сердцем ожидая, к чему приведет ее эксперимент.

Через несколько минут к двери подошла сиделка, подергала за ручку и, убедившись, что дверь заперта, пошла дальше. Она, вероятно, подумала, что кто-то из других сиделок уже успел запереть больную.

Неописуемая радость охватила Лили. Если так, то все должно удасться. Ключ от двери был у нее. Она решила, как только стемнеет, бежать. Ворота запирались теперь только после семи часов, так что в ранних сумерках ей, возможно, удастся выбраться на свободу. Правда, вовсе не так, как получилось это с Гедеоном Самсоном.

С нетерпением Лили ждала наступления вечера. По коридору все еще ходили сиделки, и каждую минуту какой-нибудь из них могло прийти в голову заглянуть к Лили. Однако, если ничего особенного не случится, к восьми все угомонится, утихнет. До этого времени надо постараться быть подальше от заведения.

Наконец вечер наступил. Лили прислушалась. В коридорах стояла тишина.

Девушка открыла дверь и выглянула. Коридор пуст. Минута для бегства была благоприятная. Лили вышла, осторожно заперла за собой дверь и быстро пошла по коридору к лестнице.

Добравшись до конца коридора, она вдруг обнаружила, что дверь на лестницу заперта на ключ. Попытки отпереть ее оказались напрасными. Это было непреодолимое препятствие.

Несколько мгновений Лили стояла в растерянности. Неужели все сорвалось, едва начавшись?

Неожиданно по ту сторону двери послышались шаги. Не мешкая, Лили юркнула в комнатку рядом.

Пришла сиделка. Она заперла за собой дверь на лестницу и, казалось, собиралась надолго остаться в этом коридоре.

Лили испытывала ужасные мучения в своей засаде. Минута шла за минутой, а бежать было невозможно. Неумолимо приближалось время ужина, после которого запрут ворота. Лили чувствовала, что ей сегодня придется отложить исполнение своего замысла, и когда сиделка на минуту отлучилась, она поспешно пробралась в свою комнату.

Она была страшно огорчена. Тем более что пытаться бежать таким способом уже не представится возможности: принеся ужин и найдя дверь незапертой, сиделка сразу что-то заподозрит.

Так оно и случилось: найдя дверь не запертой на ключ, сиделка удивленно спросила Лили, как это могло случиться, но та промолчала, сидя в тихом отчаянии на своей постели. Сиделка, ни слова больше не говоря, молча поставила перед Лили еду и ушла, заперев дверь.

Теперь все погибло. Недолго тешила Лили надежда.

Однако утром она была свежа и весела и, очевидно, вовсе не думала отказываться от планов своего спасения.

В четыре часа пополудни, как всегда, больных выпустили на двухчасовую прогулку. Обычно сиделки на это время оставляли ключи от палат в дверях, чтобы потом быстренько запирать вернувшихся умалишенных.

Лили подождала, пока все больные с ее этажа вышли на лестницу, а с ними и сиделки, после чего вышла сама, незаметно затворив дверь. Она вынула ключ и положила его внизу, в уголок. Затем поспешила за другими на лестницу.

На улице она гуляла в надетом заранее теплом платке и в шляпе. Вдруг Лили увидела несколько прислоненных к стене досок, оставленных рабочими. Лили подумала, что они будут очень ей кстати. Убедившись, что за ней никто не наблюдает, она зашла за доски, совершенно скрывшие ее от остального мира, и притаилась.

С беспокойно бьющимся сердцем ждала она, когда сторож снова откроет ворота после ухода со двора последнего больного. Сейчас на карту был поставлен успех всего предприятия. Если сиделка заметит отсутствие Лили не раньше восьми часов, все будет хорошо.

Пришел сторож и открыл ворота. Еще четверть часа — и начнет темнеть. Надо было выбрать благоприятный момент. Рабочие приходили и уходили. Сторож отошел от ворот. Пробило шесть часов вечера. Около семи с небольшим шел поезд. Если ей удастся попасть на него, то уже в восемь часов она будет в городе, где живут Гаген и Бруно.