Бледная графиня

— Тсс! К чему называть имена, — торопливо перебила графиня своего друга и сообщника, понизив голос. — Он это или не он — покажет время.

— Тогда ему было лет двадцать пять, прошло около десяти лет — значит, теперь, если бы он был жив, ему могло быть самое большее лет тридцать пять. А доктор Гаген, как я сегодня убедился, вглядевшись в него хорошенько, по крайней мере, лет на десять старше. К тому же у него нет ни осанки, ни аристократических манер, которые поражали всех в том господине, на которого он отдаленно похож лицом. Одним словом, это не он.

— Странное, однако же, сходство, — пробормотала Камилла.

Послышался конский топот. Графиня встрепенулась. Мысли ее сразу потекли по другому руслу.

— Вон кто-то скачет! — воскликнула она. — Не мой ли нарочный?

— Это лакей Макс, — сказал фон Митнахт, выглянув в окно.

— Я посылала его в город узнать приговор.

— Он вошел в замок и сейчас будет здесь.

С этими словами фон Митнахт проворно отошел от окна и стал в почтительном отдалении от графини. С глазу на глаз они были близкими сообщниками, но на людях приходилось выдерживать дистанцию.

В комнату вошел слуга Макс. Он отвесил низкий поклон своей госпоже и почтительно остановился у дверей. Это был еще очень молодой человек со свежим румянцем на гладком юношеском лице. На нем красовалась светло-желтая ливрея с большими пуговицами, украшенными графским гербом.

— Ну, какую весть привезли вы мне из города? — спросила графиня. В ее голосе звучали повелительные нотки, в гордой, величественной осанке проглядывало нечто царственное.

— Лесничий приговорен к смертной казни. Его мать и сестра еще в городе.

— Вы разговаривали с ними?

— Так точно, ваше сиятельство. Старуха совсем не могла говорить, она выглядела словно помешанная, а дочь ее сказала, что они не могут уехать из города, так как мать заявила, что останется там, где ее сын.

— Бедная женщина, — сказала графиня, обращаясь к управляющему, который, стоя в стороне, оставался немым свидетелем этого разговора. — Нужно привезти ее из города, ей ведь там негде даже преклонить голову, бедняжке.

— Она ни за что не хочет ехать, — возразил слуга. — Да, и вот еще что. В городе разнесся слух, который, если только эта новость подтвердится, может вынудить судей пересмотреть приговор.

— Слух? Какой же это слух? — насторожилась графиня.

— Говорят, что ее сиятельство молодая графиня нашлись, — ответил слуга.

Ни один мускул не дрогнул на лице графини. Ни малейшим движением не выдала она волнения, которое, естественно, должно было овладеть ею при таком неожиданном известии.

— Молодая графиня нашлась? — переспросила она тихо.

— Люди так говорят.

— Когда же?

— Прошлой ночью, под утро.

Графиня вопросительно взглянула на фон Митнахта.

— Вы слышали что-нибудь подобное, когда были в городе?

— К сожалению, нет, ваше сиятельство, — с вежливым поклоном отвечал управляющий, слегка пожимая плечами.

— Почему я ничего не знаю об этом, я, ближайшая родственница! — воскликнула графиня. — Разве кто-нибудь еще предпринимал попытку спуститься в овраг? Вы ничего не знаете об этом, господин Митнахт?

— Ничего, ваше сиятельство. Никто никаких попыток больше не предпринимал, мы непременно узнали бы об этом. По этому поводу уже возникали различные слухи, но они ни разу не подтвердились. Думаю, что и на этот раз произойдет то же самое, — ответил графский управляющий.

— И я так думаю, ваше сиятельство, — заметил слуга.

— Я хочу знать, на чем основывается этот слух. Расскажите мне подробнее. Где вы услышали эту историю? Когда?

— Только что, ваше сиятельство, от людей на рынке.

— Что же они говорили?

— Они спорили относительно приговора, и некоторые полагали, что лесничему все же удастся сохранить себе жизнь, потому что молодая графиня найдена и еще жива.

— Еще жива? — недоуменно спросила графиня. — Как это прикажете понимать? Прошло две недели.

— Одни утверждают, что найденная девушка и есть молодая графиня, другие уверены, что она лишь похожа на их сиятельство…

— Где она сейчас? — резко спросила графиня.

— Говорят, что найденную девушку приютил доктор. Тот самый, что недавно поселился в городе.

— Значит, она у доктора Гагена?

— Совершенно верно, ваше сиятельство, именно его мне и называли.

— А каким образом она нашлась?

— Мне самому эта история кажется невероятной, — сказал Макс, — но я передаю только то, что слышал от людей. Рассказывают, будто молодую графиню ночью или под утро нашли лежащей на скамье перед домом доктора. Говорят, она была вся мокрая, с платья ее капала вода, будто ее только что вынули из воды.

При этих словах графиня недоверчиво и разочарованно покачала головой, сделав при этом печальную мину.

— Боюсь, что радость моя по поводу того, что бедная Лили нашлась, оказалась преждевременной. Не могла же она две недели пролежать в морской воде и остаться живой! Увы…

— Это невероятно и напоминает басню, — подтвердил и фон Митнахт, пожимая плечами. — Вся мокрая, на скамейке, в центре города? Быть такого не может!