Бледная Иза. Повесть о странностях любви

Александр Лекомцев Бледная Иза. Повесть о странностях любви

Весенним майским вечером на привокзальной площади небольшой железнодорожной станции, каких в России великое множество, стоял худой, узколицый, бородатый, грязный и плешивый бродяга в рваной одежде. Но у ног его, обутых в стоптанные башмаки без шнурков, находился импозантный, средних размеров чемодан, обтянутый натуральной кожей светло-коричневого цвета.

Корпус его был твёрдым, далеко не современным, почти таким же, как у большинства советских чемоданов шестидесятых-семидесятых годов минувшего века. В таких специальных ёмкостях для перемещения и хранения не мнётся одежда, не ломаются хрупкие предметы быта, в них не проникает влага и пыль. Да и внешний вид у такой поклажи довольно презентабельный.

Этот чемодан, углы которого были окованы немного поблекшими позолоченными пластинами, но он не выглядел совершенно новым. Местами корпус поцарапан, кое-где облупилась, сошла краска. Но, всё-таки, относительно шикарный вид чемодана никак не гармонировал с образом грязного, неухоженного бродяги.

Кроме того, чемодан был украшен большими матерчатыми красными розами, правда, кое-где уже повреждёнными. На нём имелось два замка, тоже позолоченных, которые, вероятно, не так давно открывались ключами. Но, понятно, такая красота, по мнению полицейских и обычных прохожих, никак не могла принадлежать нищему бичу.

Не слишком уж великая тайна заключается в том, что в компетенцию блюстителей порядка на железной дороге, как раз, и входит, в числе других, раскрытия преступлений, связанных с кражами поклажи и носильных вещей граждан.

Двое молодых полицейских, лейтенант и сержант в новенькой форме подошли к бродяге, представились и, как положено, культурно и вежливо попросили представителя российского люмпен-пролетариата или, может быть, и уголовного мира предъявить документы.

К удивлению доблестных и старательных полицейских бродяга извлёк из внутреннего кармана своего изрядно поношенного неопределённого цвета пиджака не один, а сразу два паспорта, протянул их блюстителям порядка. Документы были относительно аккуратно завёрнуты в целлофановый пакет.

Скромно опустив глаза вниз, бич ещё и словесно заверил лейтенанта и сержанта, что в этом плане у него всё в порядке.

Один паспорт был на имя бродяги Иннокентия Антоновича Маздонова. Всё как положено: фото, прописка и даже печать о заключении брака с гражданкой Изольдой Генриховной Нуглер. Второй документ, как раз принадлежал ей, и она значилась законной женой жалкого и грязного бродяги и носила его фамилию – Маздонова. В её паспорте имелась и цветное фото прекрасной молодой женщины, штамп о заключении брака и прописка, правда, по другому месту жительства.

Да какая разница. Может быть, у молодых людей имеется сразу две квартиры. Но почему же гражданин Маздонов находится в таком неприглядном и жалком виде? Вот вопрос. Представители транспортной полиции под любым предлогом задержать странного гражданина и задать ему, скорей всего, не один вопрос, а как минимум, тридцать-сорок.

Пока, не собираясь возвращать бродяге паспорта, лейтенант строго спросил у него:

– Что у вас в чемодане, Иннокентий Антонович?

– У меня там, – широко улыбнулся бич, – бледная Иза.

– Понятно, – вставил и своё слово сержант. – У вас в чемодане пара сотен книг, бессмертная сентиментальная повесть «Бедная Лиза» Николая Михайловича Карамзина.

– Извините, Иннокентий Антонович, но мы вынуждены вас на некоторое время задержать… До выяснения обстоятельств. Нам, всё же, интересно узнать, где же вы и зачем приобрели пусть не новый, но фешенебельный чемодан с таким количеством книг, – лейтенант не стал церемониться с бродягой. – Извините, но ваш внешний вид нас не радует и даже настораживает.

– Да вы все перепутали! – обиделся и даже возмутился человек с чемоданом. – Там у меня не книги под названьем «Бедная Лиза». А в нём моя фактическая жена Изольда, моя бледная Иза. У неё красивое лицо, будто бело-синеватый мрамор. Оно светится. Мне кажется, что я её безумно люблю. Обожаю только её одну. Правда, она уже немного мне надоела. Её паспорт, как и мой, тоже теперь у вас.

– И поэтому вы изрубили её на мелкие куски, то есть на фрагменты – сделал предположение офицер полиции, – и теперь везёте за город, чтобы тихо и спокойно закопать расчленённый труп в какой-нибудь канаве.

Видно было, что к горлу сержанта подкатила бурная тошнота. Но он был исполнительным и отважным блюстителем порядка, поэтому по сигналу офицера довольно умело и быстро набросил на запястья рук бича «браслеты», то есть надел на них наручники.

Оба полицейских ни на секунду не сомневались в том, что в считанные секунды раскрыли страшное и жестокое преступление. Ведь в привлекательный, симпатичный, но не такой уж большой чемодан невозможно запихать даже очень маленькую по размеру женщину, причём, в полусогнутом состоянии. А вот отдельными, кусками, пожалуйста…