Бледная звезда при дворе Валуа (СИ)

После возвращения во Францию Антуан де Пон был возведён Франциском I в рыцари Ордена Святого Михаила и стал губернатором Сента и Сентонжа. Вдобавок, Рене назначила его губернатором Монтаржи. В своих владениях граф, получая доходы от торговых городов и соляных шахт, создал собственный «сельский» двор, где вместе с женой организовал Академию по образцу той, что в Ферраре. Теодор Беза называл его «любителем добродетели и истины, который действительно извлекал пользу из чтения священных Писаний». Так, Пон обращал в кальвинизм своих офицеров и местное население и поощрял переселение в свои владения немецких ремесленников-лютеран.

Мишель де Собон тоже переехала в Сентонже к зятю и умерла в 1549 году, пережив свою старшую дочь, Анну де Партене, на пять дней.

Через четыре года после смерти супруги граф де Маренн снова женился на придворной красавице Марии де Моншеню и под её влиянием отошёл от Реформации, «став врагом и гонителем истины». Это отвратило Рене от её бывшего «рыцаря» и с началом религиозных войн, во время которых граф де Маренн добыл себе репутацию доблестного капитана в борьбе с протестантами, их пути окончательно разошлись.

Глава 6 Отречение от веры

Возможно, Эрколе II стремился поскорее избавиться от супругов Пон, исповедующих кальвинизм, ещё потому, что в это время узнал о желании папы посетить Феррару. Интересная иллюстрация блестящих празднеств в честь понтифика сохранилась в «Хрониках Феррары». Там, в частности, с гордостью приводятся подробности приёма, оказанного Павлу III в 1543 году.

– Он сел в Брешелло, – свидетельствует Муратори, – на большой буцентавр, весь украшенный золотом, отправленный туда герцогом с очень многими другими барками. В двух милях от Бондено его встретили шестьдесят экипажей (которые тогда были не так распространены, как сейчас), и оттуда проводили его в красивейший дворец Бельведер, где понтифик с частью своей свиты провёл ночь…

– На следующий день после своего прибытия в эту великолепную резиденцию, – продолжает хронист, – понтифик со своей свитой из трёх тысяч человек, включая восемнадцать кардиналов и сорок епископов, вместе с придворными герцога и знатью совершил свой публичный въезд в Феррару по мосту Святого Георгия, который был украшен богатыми драпировками, и там или у ворот церкви Святого Георгия принц Альфонсо, старший сын герцога, в сопровождении компании из восьмидесяти благородных юношей преподнёс папе ключи от города в золотой чаше и произнёс краткую речь, поцеловав ноги понтифика, который в ответ поручил ему сохранить эти ключи, сказав, что они в надёжных руках, а затем, благословив принца, поцеловал его в лоб.

Затем по улицам, «великолепно украшенным» гобеленами, картинами и драпировками различных цветов, двинулось блестящее шествие: Павел III восседал на носилках под высоким балдахином, перед которым герцог шёл пешком, пока его любезно не пригласили сесть верхом на лошадь. В соборе, который был богато украшен для такого грандиозного события, процессия завершилась, и папа проследовал в замок Эстенсе, где для него и его свиты было приготовлено не менее ста сорока апартаментов с роскошной обивкой.

Назавтра состоялась ещё одна процессия. Герцогиня Рене в сопровождении семидесяти двух дам, одетых в чёрное с золотой вышивкой, все верхом на лошадях, за которыми следовали двадцать два экипажа, а также герцог и другие придворные верхом на лошадях, проехала по городу. Однако третий день превзошёл все предыдущие по своему великолепию, поскольку это был день Святого Георгия, а он был покровителем Феррары. Папа сначала отслужил мессу в соборе, а затем подарил герцогу золотую розу, а также меч и шляпу. Эрколе «смиренно» принял эти милости и поцеловал ноги Павлу III, который завершил эти церемонии поцелуем своего вассала в обе щёки.

Для удовольствия папы после обеда состоялся турнир, а вечером его литературные вкусы были удовлетворены представлением латинской комедии Теренция «Адельфи», в которой приняли участие все дети герцога: принцесса Анна играла влюблённого юношу; Лукреция декламировала пролог; Элеонора появилась в образе юной девушки; принц Альфонсо – ещё одного юноши; а четырёхлетний Луиджи – раба.

На следующий день папа вернулся в Болонью, подарив при отъезде Рене дорогой бриллиант и украшение, состоящее из бриллиантов в форме цветка, а также преподнёс богатые подарки детям герцога. Впрочем, можно представить себе чувства герцогини, принимавшей подарки из тех же рук, которые менее месяца назад подписали буллу, учредившую инквизицию в Италии! В то же время, между герцогом и папой в этом вопросе царило полное взаимопонимание. Чтобы показать также свою благосклонность к Франциску I, святой отец вывел Рене из-под юрисдикции феррарской инквизиции, дав её особую защиту в лице кардиналов-инквизиторов Рима.