Бледно-серая шкура виновного

Я поманил Пусс на борт, она поднялась, зевая и спотыкаясь. Мы вместе приняли душ, потом нежно, легко и лениво в течение четверти часа занимались любовью, хоть она и мурлыкала, что, наверно, не сможет, не стоит особо трудиться, милый, это не так уж и важно, а потом мурлыкнула, что, если леди еще не поздно передумать, сэр, причем было уже почти слишком поздно, я не в силах был дольше ждать, но вот она приподнялась, догнала меня, испустила длинный вздох и упала, все так же мурлыча. Поймав меня на самом краю сна, осторожно открыла пальцами мой левый глаз и сказала:

— Ты еще тут? Слушай, леди благодарит тебя за насыщенность всех этих дней и ночей. Спасибо, что взял меня не просто в поездку с собой, Макги. Спасибо, что помог затолкать в небольшую корзинку три бушеля жизни. Слышишь?

— Не стоит благодарности, леди.

Глава 7

Рождественским утром явился Мейер с громоздким чаном гоголь-моголя и с тремя помятыми оловянными кружками. С северо-запада на нас накатил хороший дождь с ветром, от которого «Флеш» раскачивался, стонал и вздрагивал. Я поставил рождественские песнопения, ибо доверять радиопрограммам в такой день нельзя. Мы с Мейером уселись за шахматы, Пусс Киллиан в желтом махровом комбинезоне уселась писать письма. Кому — она никогда не рассказывала, а я никогда не спрашивал.

Мейер выиграл партию пешечной атакой, тяжеловесным массированным наступлением, которое всегда до того меня раздражало, что я начинал совершать глупости, например, жертвовал в его пользу, просто чтобы освободилось местечко, на которое можно было бы опереться локтем.

Когда мы доиграли, подошла Пусс, сунула свое письмо в карман и спросила:

— Не следует ли позвонить Джан, пожелать счастливого Рождества? Я все гадаю, что хуже — звонить или не звонить?

— На этот счет есть один закон Мейера. Процитируй, Мейер. Он одарил ее сияющей улыбкой.

— Охотно. При всех эмоциональных конфликтах, милая девушка, следует делать то, что кажется труднее всего сделать. Так что, по-моему, надо звонить.

— Большое спасибо. Тревис, ты позвонишь? Будь добр. А потом передашь трубку мне, ладно?

И я позвонил. Тон у Конни был чересчур сердечным. Я догадывался, что в «Гроувс» этот день не особенно удачный. Джанин старалась соответствовать всем дружеским и праздничным требованиям, но ее голос был мертвым. Я знал, она не сломается под тяжестью навалившегося на нее ужаса. Высказав все, что мог придумать, большей частью тупые, постыдные банальности, я передал трубку Пусс. Она, сев на стол, долго тихо беседовала с Джанин. Потом сообщила о желании Конни поговорить со мной еще раз. По словам Конни, Джанин ушла к себе в комнату, так что она имеет возможность говорить свободно. Спросила, когда заберут тело. Я ответил, что отдал распоряжения, за ним придут и заберут завтра. Отсрочка связана с праздниками. И спросил в свою очередь:

— Были какие-нибудь контакты с солнечным Саннидейлом, Конни?

— Никаких. Пока никаких.

Я положил трубку, повернулся, увидел, как Пусс почти" бегом выскочила из каюты, услышал громкое хриплое рыдание, взглянул на Мейера, который пожал плечами и объяснил:

— Потекли слезы, потом она зашмыгала, а потом убежала. Я наполнил кружки и познакомил его с современным состоянием моих финансовых дел в округе Шавана. Он, взвесив все, заключил:

— Весьма неопределенно. Дело может обернуться как угодно.

— Это общая идея. Чтобы остаться в белых одеждах, я должен законно продать свою законную собственность, представляющую собой пристань и мотель. По-моему, тут я вчистую обыграю Ла Франса. Если он предлагает тридцать две пятьсот, соглашаюсь на сорок и передаю ему закладную. Ему придется на это пойти, потому что единственный способ завладеть участком, который можно предложить Санто, это объединить его собственные пятьдесят акров, десять моих, плюс премиальный опцион со стариком Карби на двести. Этот Ла Франс просто жадный и вороватый подонок. Он пытался как можно ловчее самостоятельно обстряпать сделку, прищучив Таша и задешево получив десять акров. Полагаю, он так и остался жадным и вороватым подонком, и, по-моему, предложив ему маленький лишний куш, всучив под столом наличные, я и сам получу наличные, предположительно от его шурина из окружного управления… — я пошел посмотреть в записной книжке имя, — П.К. Хаззарда. По прозвищу Монах. Он — я имею в виду Престона Ла Франса — будет сильно шустрить, поэтому мы с тобой разработаем маленькую вариацию с ляпнувшей на голову голубиной какашкой.

Большие кустистые брови полезли на неандертальский лоб Мейера.

— Мы?

— Мейер, по-моему, из тебя выйдет весьма симпатичный эксперт по размещению промышленных предприятий, некто, уполномоченный давать твердые рекомендации милой, крупной и жирной богатой компании.