Бледное пламя

Владимир Набоков

БЛЕДНОЕ ПЛАМЯ

Перевод с английского С. Ильина

Москва – 1988

Вере

От переводчика

Считаю необходимым кое в чем повиниться перед читателем и кое о чем его предупредить. Прежде всего, поэма переведена рифмованными строками вопреки взглядам самого В.В. Набокова, – он требовал точного подстрочника. Перевод, разумеется, потерял в точности, зато читать его веселее. Но, как известно, сказавши “а”, нужно говорить “б” – пришлось менять и заглавие. Традиционный “Бледный огонь” никак не умещался в размер, не говоря уже о рифме. С заглавием вообще дело обстоит сложно. “Pale Fire” заимствован из трагедии Шекспира “Тимон Афинский”:

                    ...the moon' an arrant thief,

And her pale fire she snatches from the sun;

В русском переводе (П. Мелковой, Полное собрание сочинений, т.7, с.499) это выглядит так:

Луна – нахалка и воровка тоже:

Свой бледный свет крадет она у солнца.

Стало быть, “бледный свет”. Однако, по некоторым обстоятельствам, которые внимательный читатель сам обнаружит в тексте, нужно, чтобы не только светило, но и горело. Можно было бы попробовать “бледный огнь”, но при этом сразу возникает совершенно ненужная ассоциативная цепочка: “бледный огнь – огнь блед – конь блед” (Иоанн Богослов? Савинков?). Я остановился на “бледном пламени”, тем более, что “пламя” – это по Далю “огонь, отделяющийся от горящего тела”, что отвечает, по-моему, одной из подспудных тем романа – теме отражений, отсветов, отблесков.

Теперь предостережение. Важно быть внимательным и не слишком серьезным. Вообще говоря, этот роман стоит прочитать дважды, чтобы хотя отчасти понять, что в нем на самом деле происходит. Не понять даже, а составить версию – прежде всего, касательно авторства комментария (вариантов по меньшей мере три) и существования в реальности (во внутренней реальности романа) как Земблы, так и Кинбота. Потому что загадки начинаются прямо с эпиграфа – к чему он? кто его выставил? Может быть, если читатель сумеет тщательно проследить игру сквозных образов романа: тени, оттенки (само имя автора поэмы, Шейд, означает по-английски “оттенок”, “тень” – shade); стекло, зеркало, отражение; красное и зеленое; эльфы; Тимон Афинский;.. – может быть, тогда ему покажется, что он все понял.

В помощь читателю, не любящему оставаться в дураках, я добавил к роману “Краткий словарь непонятных слов и иностранных выражений”, – очень советую заглядывать в него почаще и в особенности прочитать, что там сказано о Тимоне из Афин.

Сергей Ильин

18 декабря 1987 г., Медведково, Москва

Оглавление

От переводчика

Предисловие

Бледное пламя

Комментарий

УКАЗАТЕЛЬ

Это напоминает мне, как забавно он описывал мистеру Лангтону несчастное состояние одного молодого джентльмена из хорошей семьи: “Сэр, когда я в последний раз слышал о нем, он носился по городу, упражняясь в стрельбе по котам”. А затем мысли его вполне натуральным образом отвлеклись, и вспомнив о своем любимом коте, он сказал: “Впрочем, Ходжа не пристрелят, нет-нет, Ходжа никогда не пристрелят.”

Джеймс Босуэлл

“Жизнь Сэмюеля Джонсона”

Предисловие

“Бледное пламя”, поэма в героических куплетах объемом в девятьсот девяносто девять строк, разделенная на четыре “песни”, написана Джоном Фрэнсисом Шейдом (р. 5 июля 1898 г., ум. 21 июля 1959 г.) в последние двадцать дней его жизни у себя дома в Нью-Вае, Аппалачие, США. Рукопись (это по-преимуществу беловик), по которой набожно воспроизводится предлагаемый текст, состоит из восьмидесяти справочных карточек среднего размера, на которых верхнюю, розовую, полоску Шейд отводил под заголовок (номер песни, дата), а в четырнадцать голубых вписывал тонким пером, почерком мелким, опрятным и удивительно внятным, текст поэмы, пропуская полоску для обозначения двойного пробела и начиная всякий раз новую песнь на свежей карточке.

Короткая (в 166 строк) Песнь первая со всеми ее симпатичными птичками и оптическими чудесами занимает тринадцать карточек. Песнь вторая, ваша любимица, и эта внушительная демонстрация силы, Песнь третья, – одинаковы по длине (334 строки) и занимают по двадцати семи карточек каждая. Песнь четвертая возвращается к Первой в рассуждении длины и занимает опять-таки тринадцать карточек, из коих последние четыре, исписанные в день его смерти, содержат вместо беловика выправленный черновик.

Человек привычки, Джон Шейд обыкновенно записывал дневную квоту законченных строк в полночь, но даже если он потом переделывал их, что, подозреваю, он временами делал, карточка или карточки помечались не датой окончательной отделки, но той, что стояла на выправленном черновике. То есть я хочу сказать, что он сохранял дату действительного создания, а не второго-третьего обдумывания. Тут перед моим нынешним домом расположен гремучий увеселительный парк.