Бледное солнце. Сборник рассказов

За время, пока автобус с каким-то особым рычанием преодолевал всё больше и больше дорожных петель, медленно и уверенно вползая наверх, мы сами придумали историю про название горы.

«Маленькая, глупенькая девочка по имени Петри ослушалась маму и ушла одна гулять в лес. Там она увидела большого красивого жука и решила его поймать. Так она шла за ним, не разбирая дороги, пока не оказалась на самой верхушке горы (тогда ещё без названия). Жук сложил крылья и сел на камень, висевший над глубоким ущельем, и когда девочка вступила на него, то сорвалась вместе с ним вниз. Крыльев у девочки не было, и пока она падала на дно ущелья, повторяла: Ай, ай! Ай, ай! С тех пор эту гору и называют Ай-Петри».

Эта ахинея так развеселила нас, что достопочтенные пассажиры рейсового автобуса стали на нас оглядываться – пришлось присмиреть. Но стоило произнести шёпотом: Ай, Петри, Ай! – И сдавленные смешки перерастали в содрогающиеся от беззвучного хохота плечи.

Люлька фуникулёра оказалась довольно просторной и чем дальше она с угрожающим протяжным металлическим стоном поднималась по канатной дороге, тем величественнее становилась панорама. Мельчали внизу сосны. Виноградники на склонах превратились в правильно причёсанные квадраты и ромбы. Только море, укрытое сонной пеленой дымки, не понимало, что день давно начался, и не открыло ещё своих бирюзовых глаз. Потом мы въехали в облако и уже на нем, ослепшие и немного продрогшие, добрались до, казалось, висящей в тумане, приёмной станции.

Наверху всё выглядело достаточно уныло. Если не считать небольшого базарчика с местным вином. Всё непременно нужно было попробовать на каждом прилавке.

Когда ушла пронзённая солнечными лучами белёсая пелена, уже повеселевшему взору отдыхающих открылась ярко-зеленая равнина с редкими горстками оттенёнными мхом камней. Даже было странно: откуда здесь вообще люди, да ещё с таким угощеньем. Это почти малахитовое поле (если идти в сторону сказки) резко обрывалось невообразимой глубиной. И в уже прозрачном, отполированным солнцем воздухе, безразмерное море вдохнуло полной грудью, выгнув слегка линию горизонта, и замерло на выдохе штилем.

Я держал Соню за руку и так мы стояли на краю мира, сражённые и удивлённые его невероятной простотой и силой.

Назад ехали молча.

Уже вечером, всё ещё не решившиеся нарушить молчание, сидели на погружённой в полусвет веранде ночного кафе, а где-то внизу в подсоленной темноте неуклюже шевелились волны. Я ковырял вилкой салат и разглядывал здоровенного синего с отливом жука, замершего на перилах возле столика. Мне казалось, что он следит за нами. Посланный этим прекрасным Нечто, чтобы выведать наши впечатления и узнать наши планы.

«Уже пришла в себя?» – Почти шёпотом спросил я, словно опасаясь чего-то вокруг. «Не знаю…», – так же тихо ответила Соня и для уверенности пожала одним плечом.

Что-то изменилось вокруг: мысли ли стали яснее, понятнее ли поступки, только эта голубая даль, смешанная с горизонтом на горе Ай-Петри унесла все досадные мелочи и явила передо мной и Соней некую сущность чрезвычайно опасную, но справедливую и прекрасную в своём нескончаемом движении. Мы оба это понимали, поэтому сидели и молча, разглядывали свои лица, словно заново выбирали друг друга из всех, из всех на Земле, словно говорили себе: Смогу ли я с этим человеком? Потому что, вот оно, оказывается, всё как устроено, вот оно, оказывается как.

«Тебе страшно?» – прошептал я с трагичными нотками в голосе.

«Хватит меня пугать…, – вдруг весело и громко отозвалась Соня, – пойдём туда, где музыка».

Мы загромыхали стульями, и потревоженный синий жук быстро юркнул в темноту.

Ночь выдалась душистой, душной и пьяной. Столики в придорожных ресторанчиках выползли на тротуары, потому что внутри уже галдел полный аншлаг. Перекрывая друг друга, на свой лад ухали колонки у каждой незакрытой двери. В одну блестящую молнию сливались неоновые вывески, смех и гомон витал над улицей. Кое-где бесцеремонные пары выходили на проезжий асфальт танцевать, и редкие авто, в этот поздний час, удивленно шествовали мимо с выпученными из окошек пассажирами.

Я нетрезво разглагольствовал под свисавшей веткой акации с накачанным и добродушным нефтяником из Сибири. Соня с его женой хохотала о чём-то на другой стороне столика. Между нами на зелёном пластике теснились: пустые бутылки из под «Мадеры», откупоренные опорожнённые пивные банки, потрошёные пакеты с чипсами, обглоданные вяленые бычки.

Нефтяник хвастался хорошей жизнью где-то там за Уральским хребтом, рассказывал про своих собак и собачьи упряжки, периодически отхлёбывая пиво. Всё это, несомненно, было интересно, но…я поднял утяжелённые вином веки и уверенный в совершенной своей правоте сказал: «Сейчас щёлкну пальцами, и там появится…».  Вяло собранный застольный звук секунду спустя явил несколько удивлённому нефтянику из-за крутого горного поворота лихой кабриолет, блеснувший фарами из наползающей темноты. Машина медленно и почти бесшумно проплыла мимо.