Бледные розы

- О, я читала Тургидити!-Она смутилась.-В оригинале. Его "Мокрые носки" просто захватывающи. Четыре часа дискомфорта, и каждая секунда-сама жизнь. Невероятно! Как уместилось все это менее чем в тысячу страниц?

- Это моя самая любимая вещь,-размяк Вертер. Его восхищение проступало наружу глуповато-восторженным выражением.- Глазам не верю. В этой Эпохе вдруг-ты! Не ведающая обмана! Непорочная! Чистая!

- Мои родители учили меня, сэр! Я не...

- Ты не можешь знать таких вещей! Ты сказала, родители умерли? Умерли! Почему я не видел этого... Ах, прости мою неделикатность. Как насчет еды?

- Мне не хочется.

- Хорошо, тогда позже. Подумать только, я тосковал по Невинности, Страху и Смерти. Верил, что они сохранились лишь в древних сказаниях. Я был слеп. Не искал... Расскажи мне все! Кому принадлежала та коллекция?

- Какому-то лорду. Моя мать была родом из Эпохи Октябрьского Столетия. Тогда человечество только-только вышло из череды межпланетных войн. Были забыты многие технические достижения, но ученые вновь открывали утерянное, и люди смотрели в будущее с бодростью и верой в лучшее. Когда изобрели механизм для путешествий во времени, моей матери доверили его испытать. Попав сюда, она была схвачена и попала к волшебнику, вроде вас.

- Волшебников не существует. Это слово лишено реального смысла. Лучше им вообще не пользоваться. Но продолжай.

- Моя мать говорила о волшебниках, как о чем-то вполне конкретном. Она не знала более точного определения. Мой отец происходил из Предварительной Структуры. Там было много машин и мало людей. Отец нарушил тогдашние законы, уже не знаю, чем он провинился, и был изгнан в этот мир. Здесь он тоже угодил в зверинец и познакомился с моей матерью. Сначала их держали порознь, в привычной каждому среде, но со временем лорд забросил зверинец...

- Всегда говорил, незачем заводить коллекции, если не в состоянии их содержать. Продолжай же, дитя мое.-Вертер одобряюще коснулся ее руки.

- Однажды хозяин исчез и больше не возвращался. Постепенно обитатели зверинца осознали, что отныне предоставлены сами себе. Потом стали вымирать наиболее изнеженные, требующие особого ухода существа.

- И никто их не воскресил?

- Нет. Настал день, когда в живых остались только мри родители. Они как могли поддерживали друг друга, уйти не решались- боялись снова угодить в неволю. Зачав меня, они не могли в это поверить. Считалось, что люди из разных пластов времени детей иметь не могут.

- Я тоже слышал об этом.

- Значит, мне повезло. Родители учили и наставляли меня, готовя к встрече с опасностями вашего мира.

- О, как они были правы! Столькие опасности подстерегают невинность... Но я сумею оградить тебя от них.

- Вы так добры.-Она потупилась.-Никогда я не слышала от родителей, что есть на свете люди вроде вас.

- Я один такой...

- Вижу... В этом году отец умер, а вскоре-и мама. Ее сердце было разбито. Похоронив маму, я старалась жить по заведенному порядку, но не могла выносить бесконечное одиночество. Не выдержала и отправилась в мир, чтобы не состариться и не умереть, так ничего и не увидев и не испытав.

- Состариться...-восторженно лепетал Вертер.-Умереть...

- Месяц назад я покинула зверинец и испытала разочарование-наверху не оказалось ни страшных великанов, ни зловредных существ. Мне встречались чудеса, способные повергнуть в замешательство, но такие далекие от того, что рисовалось в моем воображении. Я боялась вновь попасть в коллекцию волшебника, но совершенно не интересовала тех, кого встречала.

- Содержать коллекции больше не модно. Да и не всякий сможет, случайно взглянув, определить, кто ты. Это мне было легко разгадать твою неповторимую природу. О, какая это удача. Как чудесно, моя дорогая, что мы встретились именно теперь. Знай же, я, как и ты, рожден живым телом. Я тоже проделал нелегкий путь из тьмы матки, чтобы впервые вдохнуть воздух и увидеть свет увядающего и дряхлеющего мира. Ты встретила единственного из всех, способного понять тебя, разделить твои увлечения... Того, кто испытает наслаждение, воспитывая тебя. Мы сродни друг другу, дитя мое!-Он нежно обнял угловатые плечи.-У тебя снова есть и отец, и мать! Имя им-Вертер!

Глава 4, в которой Вертер познает грех

Ее звали Кэтрин-Лили-Маргарет-Наташа-Долорес-Беатрис-Мастерская-Семь-ФакелБлагодарность. Последние два имени принадлежали родителям юной гостьи.

Они беседовали несколько часов подряд.

Вертер живописал удивительные занятия, которым они станут предаваться вдвоем. Рассуждал о прелестях безмятежно-простой, наполненной чистой поэзией жизни. Не жалел красок, повествуя о заповедных уголках, в которых они непременно побывают. Излагал свои взгляды на продолжение образования этой чистой души... И видел, как тает ее настороженность и теплеет взгляд.

Во всяком случае, так ему казалось.

- Отныне всего себя я посвящу тому, чтобы сделать тебя счастливой,-заявил он и вдруг обнаружил, что его клятва осталась неуслышанной-его гостья крепко спит. Улыбка нежности тронула губы отшельника.-Бедное дитя. А я-бездушное ничтожество.