Блеф

Вид города из «Козырных тузов» был захватывающим и даже воодушевляющим. Словно выброшенная на берег жизни этим днем, Джейн невидяще глядела в окно кухни, а внутри нее привычно вальсировало безрадостное разочарование. Позади нее работники кухни работали без устали, завершая подачу ланчей и уже принимаясь за приготовление обедов, вежливо не замечая, что она не притронулась к салату, который они ей сделали. Последнее время аппетит у нее был неважный. В последний раз она даже не сделала вид, что забирает еду с собой, на потом, просто тайком ее выкинула.

Знала, что уже шепчутся, что у нее анорексия. Не лучшая реклама в таком месте, как «Козырные тузы». Хирам сыграл с ней дурную шутку, повысив в должности. Теперь она не только старшая официантка, но еще и исполняющая обязанности супервайзера. Последнее время Хирам вел себя очень странно, но вес он не сбрасывал. Побывал в этом мировом турне доброй воли. Хирам Уорчестер, Посол Доброй Воли. Какой уничтожающий контраст с Джейн Доу, Жертвой Мафии.

Воспоминания о Розмари еще глубже окунули ее в депрессию. Она скучала по ней, скорее даже, скучала по тому человеку, которым она считала Розмари, человеком, ради которого она выполнила ту работу. Все было так хорошо и благородно, противостоять истерии, направленной против тузов и джокеров, раздутой политиками экстремистского толка и проповедниками. Для нее Розмари была настоящим героем, человеком, окутанным сияющим ореолом. После всей той мерзости с Масонами, ужасным и гротескным убийством Малыша Динозавра, ей очень хотелось видеть рядом героя. То, что она сама побывала на волосок от смерти, не оставило такого впечатления, кроме собственно опыта общения с мелкой ужасной и злобной тварью по имени Астроном. Об этом она вспоминала редко, и Розмари стала для нее противоядием от отравы Астронома.

Вплоть до марта месяца, когда она уже стала думать, что лучше бы Хирам дал ей упасть на асфальт с высоты «Козырных тузов». Похоже, у нее безошибочный инстинкт, заставляющий ее связываться именно с плохими людьми. Может, это и есть ее истинная сила туза, а не способность собирать вокруг воду? Она могла бы работать детектором «плохих парней», мрачно подумала она, сменить имя с Водяной Лилии на Ивовый Прутик.

Да, я просто любила этих людей, была готова идти за ними куда угодно, сделать все, что угодно. Вызывай полицию, это же торговцы людьми и создатели детской порнографии.

В ее сознании появился образ Розмари Малдун, улыбающейся, хвалящей ее за проделанную тяжелую работу. Она почувствовала укол вины и ощутила себя предателем. Она не могла думать о Розмари, как о действительно плохом человеке. Большая часть ее все еще верила в то, что Розмари была искренна, выполняя свою работу, что все, во что она оказалась вовлечена, став главой клана мафии, она делала лишь ради того, чтобы помочь жертвам вируса Дикой Карты.

Да, с яростью подумала она, в Розмари было много хорошего. Она не такая, как все. Может, с ней произошло нечто ужасное, что заставило ее признать свою кровную связь с мафией и связаться с ними снова. Это она могла понять. Боже, понимала ли она это на самом деле?

Сознание исторгло эти воспоминания и решило успокоиться мыслями о человеке по имени Кройд. У нее все еще были номера телефонов, которые он ей оставил. «Если тебе вдруг станет одиноко, если захочешь с кем-то поговорить… уверен, я смогу слушать тебя часами. Да хоть всю ночь, если пожелаешь, Яркоглазая».

Никто еще не флиртовал с ней с таким изяществом. Зеркальные Очки Кройд, называющий Яркоглазой ее. Она невольно улыбнулась, вспоминая. Между ним и возглавляемой Розмари организацией не было очевидных связей. Либо они были очень хорошо скрыты, либо он был идеалистом, таким же, как она сама. Поскольку она предпочитала верить во второе, скорее всего, истинным было первое. Но ей постоянно хотелось вытащить бумажку и позвонить ему. Удивить его этим. Хотя она и понимала, что вряд ли на такое осмелится. Наверное, поэтому он и дал ей номера с такой легкостью.

Вся ее жизнь перевернулась задом наперед и с ног на голову. Возможно, это было самым реальным воздействием Дикой Карты. Сделавшей ее мишенью любого возможного розыгрыша, который вздумает провернуть окружающий ее мир.

Внезапно в ее голове зазвучал голос Сэла. «Ты не откровенна сама с собой. Ты никогда не верила в то, что Масоны – хорошие, ты не могла не видеть, кем на самом деле является Астроном. Что же до Розмари, так она просто оказалась намного сообразительнее тебя, в уличном смысле этого слова. К стыду своему, воспользовалась тобой. Своему, а не твоему. Если она вообще способна стыдиться».

Ага, Сальваторе Карбоне обязательно сказал бы ей что-то подобное, будь он жив. На самом деле, то, что она оказалась способна сама прийти к такому выводу, означает, что она еще не совсем безнадежна, подумала она. Но эта мысль не улучшила ей настроения и не придала аппетита.

– Прошу прощения, Джейн, – раздался голос позади.