Блеф

Суббота

Волны океана звуков «Ю-Ту» нахлынули на них. Пальцы Эджа за ночь окончательно зажили, Боно запел «С тобой или без тебя» своим уникальным голосом, позволяющим каждый раз петь по-новому.

Си-Си вдруг с тревогой поглядела на Бадди Холли. Протянула руку, чтобы успокоить его. Джек подошел с другой стороны.

– Что такое, малыш?

Она коснулась его лба тыльной стороной ладони.

– Ты горишь.

Вонищенка озабоченно поглядела на Холли.

– Врач нужен?

Все четверо отошли в сторону, когда оператор со «СтедиКамом», согнувшись пополам под тяжестью профессиональной камеры, двинулся к сцене.

Холли выпрямился.

– Все нормально. Я в порядке. Просто немного пот прошиб.

– Ты уверен? – скептически спросила Си-Си.

– Почти, – ответил Холли. – Наверное, немножко меланхолия накатила.

Все трое его товарищей непонимающе поглядели на него.

– Ждать, когда выйдешь туда, – это странно на меня действует. Смотрю на все это, вспоминаю Ричи, Боппера, как они вместе с Бобби Фуллером разбились в том «Бичкрафте» в шестьдесят восьмом, когда Бобби пытался начать свое возвращение с турне. Боже, как мне их не хватает.

– Ты жив, – сказала Вонищенка. – А они – нет.

Холли уставился на нее. А потом медленно улыбнулся.

– Все так просто.

Он поглядел за занавес, на полный публики зал.

– Ага, я жив.

– Может, посидишь немного, – сказал Джек. – Отдохнешь пока.

– Напомни, когда там мой выход? – спросил Холли.

– Следующими пойдут «Ковард Бразерс». Потом Литл Стивен и я, – сказала Си-Си. – Я их хорошенько разогрею перед твоим выходом. Потом ты, а потом «Герлз Уиз Ганз» и Босс.

– Удобненько, посередине, а? В компании тяжеловесов.

Холли покачал головой.

– Представьте себе, как изменился бы мир, если бы этим вечером кто-нибудь кинул ядерную бомбу на этот клуб? Ведь ни на каплю, а? Ну, разве совсем немного.

Он пошатнулся.

– Лучше тебе сесть, – твердо сказала Си-Си.

Джек поглядел в сторону сцены. Наверное, это был единственный рок-концерт из тех, на которых он был, на котором музыканты не задыхались от дыма. Ограниченная площадь «Дома смеха», распорядители и некоторые из артистов, заодно с Министерством здравоохранения, взмолились о воздержании от курения. Для спецэффектов техники использовали генератор тумана. С огнями рампы, бьющими в лицо, Джек не видел ничего. Но он знал, кто там.

Корделия сидела в небольшой, отгороженной канатом зоне, вместе с главным оператором, которая сидела за мониторами. Все шло хорошо, спутниковая трансляция окутала паутиной земной шар вполне успешно, но вот сколько людей это смотрели, один бог знает.

Свободных мест не было. Люди заплатили по две штуки баксов даже за стоячие. Перед тем как объявили выход «Ю-Ту», Корделия проверила, на месте ли ее стул. Столик сразу позади нее занял младший сенатор от Нью-Джерси, жена сенатора, глава департамента развития культуры из Хобокен, актер, любимец подростков, и агент актера из ICM. За столиком левее сидели сенатор Хартманн и его команда. Там же был и Тахион. Справа спереди от них стоял сияющий Ксавье Десмонд.

Сидящие справа позади нее Миранда и Итико поймали ее взгляд и приветственно замахали руками и заулыбались. Корделия улыбнулась в ответ. Лас Алкала и Полли Реттиг, топ-менеджеры «Глобал Фан энд Геймз», сидели за одним столиком с Корделией, то и дело нахваливая ее. Вполне заслуженно. Они были довольны тем, как проходит благотворительный концерт. Оглушительно, подумала Корделия. Так наверняка напишут об этом в «Вэрайети». Все лучше и лучше.

«Ю-Ту» отыграли свою программу, и ирландский квартет покинул сцену. Загремели аплодисменты, и они вышли на бис, ненадолго. Это было заложено в программу, оплачено и вполне ожидаемо.

После выхода на бис с потолка «Дома смеха» упал рекламный баннер, едва не задев операторский кран «Лоума», заблестев красивой, хорошо проплаченной рекламой нью-йоркского Проекта по борьбе со СПИДом. Коммерция. Никто не возмутится. Корделия задумалась, не стоит ли сходить за кулисы и проверить, все ли в порядке. Нет, решила она. Она должна быть на месте, готовая к непредвиденным проблемам. Нечего самой их искать.

Вышли «Ковард Бразерс», под гром аплодисментов. Аудитория заполыхала от песен Ти Боуна и Элвиса, «Народный лимузин» и еще шестнадцать минут промелькнули, как одно мгновение.