Блеф

– Ты меня любишь? – Настенька двигала бедрами, явно преисполненная желания поиметь довольного Сашку-ирода. Она откинулась немного назад, спуская лямки лифа, который, естественно, тут же уехал вниз, обнажая грудь. Ну... Моя поинтереснее будет, если честно. Тут слабенькая двоечка, да и соски такое себе. Правда, Разумовского, похоже, все устраивало. Он с ухмылкой наблюдал за действиями жаждущей страстного секса девицы. Она терялась о его член все активнее, при этом слегка поглаживая свою грудь и закусив нижнюю губу, видимо,таким образом сдерживая стоны, потому как сама Настенька была возбуждена изрядно, я слышала это по ее дыханию, которое стало прерывистым и громким. Ситуация – глупее не придумаешь. Это во-первых. Во-вторых, наблюдать, как по любимому мною мужчине прыгает какая-то левая девка – удовольствие сомнительное и рождающее желание убивать. Конечно, я совсем не ждала, что Саша начнет строить из себя святую невинность. Трахаться он всегда любил и кобелем был ещё тем. Факт известный.

В этот момент Разумовский резко поднялся с лавочки, держа Настеньку на весу, развернулся и поставил девочку на свое место, спиной, и не только спиной, к себе. Он что, реально собирается поиметь ее тут, в саду?

Саша нагнул девку вперёд, а она, в ответ, упёрлась руками о спинку скамьи, оттопырив зад. В этот момент, расстегивая ширинку и очевидно планируя перейти к более конкретным действиям Разумовский вдруг посмотрел прямо в те кусты, где, свернувшись в три погибели, сидела я. Взгляд у него был насмешливый и будто конкретно направлен на меня. Не может быть. На улице слишком темно и свет фонарей на мое укрытие совсем не попадает. Однако, возникло ощущение, будто мы смотрим в глаза друг другу.

Ну, все. Хватит. Я медленно начала отползать назад, максимально стараясь не издавать звуков. Хотя, Настенька уже не стеснялась и постанывала, виляя бедрами, достаточно громко. Рота солдат пройдет, хрен услышишь. Господи, хоть бы ни на кого не наткнуться. Карячусь, как дура, посреди кустов. Едва парочка скрылась из моего вида, а я точно знала, что уже не попаду в их поле зрения, встала на корточки и быстро, прямо в позе собачки, поструячила в сторону, макисимально далёкую от Разумовского и Насти. Подняться в полный рост ещё опасалась.

Возможно так и ползла бы до самого дома, но мой взгляд упёрся в мужские ботинки, а голова о чью-то коленку. Я подняла глаза. Передо мной стоял Николаша.

– Ты играешь? – Николаша смотрел на меня сверху вниз и улыбался. Вроде бы ничего страшного, но у меня, почему-то, от его довольного лица – мурашки по коже. Возможно, дело в том, что я знаю о психическом расстройстве этого странного товарища. Другой очевидной причины нет, – Ты кошечка или собачка?

– Я – дура, – поднялась на ноги, отряхнула колени и попыталась его обойти. Однако он упорно плёлся за мной.

– Тоже хочу играть. Возьми меня с собой. Можно?

Да е-мое. Вот только шизофреника с подтвержденным диагнозом мне сейчас не хватало. Особенно в свете всех обстоятельств. Тут как бы у самой крыша не поехала на почве несчастной любви.

– Все. Игра окончена. Завтра задашь этот вопрос кому-нибудь другому.

– Жаль, – Он явно расстроился, – А ты новая невеста Андрея?

– В смысле, новая? – Я немного притормозила шаг, – Была старая?

– Ну, да. Была. Потом пропала куда-то. Она мне нравилась. А до нее ещё одна. Они все были очень хорошие. Добрые. Жалели меня, играли со мной.

О, как... Я-то думала, Мартынов к частым и разнообразным связям особо не склонен, хотя бы в силу занятости, а тут вон оно что выходит.

– Расскажи про девушек. Давно они тут находились? Долго?

Мы с Николашей вышли на большую площадку перед домом. Ту самую, в конце которой начиналась территория конюшни и загон. Возможно, он и в самом деле поведал бы мне что-то интересное, но нам помешали самым беспардонным образом.

– Вы чего тут шатаетесь? Заняться больше нечем?

Рядом с дверьми, ведущими в дом, стоял Степан. Он смотрел на нас слишком пристально, даже как-то стало не по себе. Черти что. То просто психи, то маньяки. А водитель нравился мне ещё меньше, чем Николаша. Было в нем нечто отталкивающее. Объяснить, что именно, не смогла бы. Чисто интуитивно хотелось держаться от него подальше.

– Мы играли, – доверительно сообщил мой спутник, – Она хорошая. Лучше даже, чем те.

– Какие те?! Что плетешь? Быстро в дом!

Степан чуть ли не за шиворот закинул Николашу внутрь. Последние слава Мартынова-младшего вызвали у него странную реакцию. Он будто испугался, что я стала их свидетелем.

– Про кого говорил брат Андрея?

Степан уже сам собирался уйти, но мой вопрос его остановил. Он замер, размышляя, ответить мне или послать к черту, а потом вдруг резко повернулся, сделал шаг в мою сторону, ухватил за локоть и зашипел прямо в лицо.

– Уезжай. В эту минуту, сейчас, уезжай отсюда. Послушай хорошего совета. Не могу ничего объяснить, но, поверь, лучше бы ты и не приезжала.