Блефовать, так с музыкой

Лучше бы я соображала немного быстрее, потому что это было еще не самое страшное открытие. Страшнее было присутствие в моей квартире постороннего: кто-то стоял за моей спиной. Я не видела этого человека, но слышала его дыхание. Поскольку я понятия не имею, что предпринять в подобных обстоятельствах, я не придумала ничего лучше, чем зажмуриться и завопить противным дребезжащим голосом:

– А-а-а!

Глава 7 АНГЕЛОЧЕК

Тот, кто стоял за моей спиной, не торопился на меня нападать. Он даже что-то сказал, но я не разобрала его слов из-за собственного вопля. Тогда я стала орать потише и только после этого услышала:

– …Успокойтесь, пожалуйста, успокойтесь…

Я бросила короткий испуганный взгляд через плечо, но увидела только дверной косяк и рукав чей-то темной куртки. Остальное не попадало в поле моего зрения. Пришлось мне собрать в кулак все свое мужество и встретить опасность лицом к лицу.

Лицо этой опасности оказалось довольно смазливым и вполне миролюбивым на вид. И еще – довольно-таки юным: потенциальному бандиту было от силы лет двадцать пять – двадцать шесть. А светлые вьющиеся волосы и нежный, почти девичий, румянец делали его похожим на ангелочка.

– Вы кто? – спросила я почему-то шепотом.

– Не бойтесь, я не причиню вам вреда, я ваш друг, – объявил златокудрый парень задушевным рассудительным тоном, каким заезжие проповедники охмуряют паству на стадионах.

– Вы… Вы от майора Сомова? – осенило меня.

Ведь Сомов предупреждал меня, что кого-то приставит ко мне на время своей экскурсии в Ульяновск по местам трудовой славы Парамонова.

– Что у вас здесь произошло? – Ангелочек кивнул на разбросанные по полу вещи, прежде хранившиеся в стенном шкафу, тряпье и хлам, до которых у меня руки не доходили. Давно бы нужно все это выбросить, но то ли хозяйка я аховая, то ли стимула у меня нет… Скорее всего второе, потому что при Парамонове я порхала, как мотылек, все пылинки с него сдувала. Ну вот, опять я о том же.

– Так что у вас случилось? Я тряхнула головой:

– Кто-то здесь рылся, пока меня не было. Пришла, а тут такое…

– А в комнате?

– Не знаю, я там еще не смотрела. Парень вошел в прихожую, чуть оттеснив меня плечом, заглянул в комнату и присвистнул:

– Да-а, кто-то здорово постарался. Я последовала его примеру, только не свистнула, а охнула:

– Ой, мамочки, что же это такое? В комнате был разгром похлеще, чем в прихожей, учитывая, что барахла там побольше. Не увидь я все это собственными глазами, ни за что бы не поверила, что такое можно сотворить всего за час. Зато убираться здесь придется неделю.

Сомовский помощник наклонился и поднял с полу одну из сброшенных с полки книжек:

– Похоже, они что-то искали. Не знаете что?

– Понятия не имею. – Я готова была разреветься.

– Ценности какие-нибудь в квартире были? – деловито уточнил Ангелочек.

Я фыркнула:

– Разве что парочка золотых слитков на черный день.

– И все-таки проверьте, – последовал совет.

Я заглянула в маленькую палехскую шкатулку, традиционно украшающую разоренную неизвестным вандалом книжную полку, заглянула скорее для проформы, поскольку никаких особенных драгоценностей в ней не хранила. Вряд ли кто-нибудь позарится на мельхиоровые сережки с кварцем и серебряное колечко с бирюзой.

– Ну и? – Глаза ангелоподобного сомовского помощника тревожно блеснули.

– Фамильные бриллианты на месте. – Я захлопнула шкатулку.

– А деньги?

Да, кстати, где мой кошелек, за которым я и вернулась? Так и есть, на тумбочке, неведомый взломщик на него не позарился. Содержимое кошелька я тоже проверила для проформы – ни копейки не пропало. Нет, тот, кто устроил шмон в моей квартире, искал не деньги и не драгоценности, сдается мне, что и этот визит связан с Парамоновым.

– Деньги целы, – пробормотала я, засовывая кошелек в сумку, – да они им и не нужны…

– Им? – встрепенулся Ангелочек. – Вы думаете, что преступник был не один?

– Им, ему, какая разница, – махнула я рукой.

Количество наглецов, шуровавших в моей квартире, не имело для меня принципиального значения, важнее был сам факт взлома и последующего обыска. Мне не было покоя, и в будущем он тоже не предвиделся.

Ангелоподобный превратно истолковал мою реплику:

– По-моему, вы что-то недоговариваете.

– Да о чем тут говорить, – бросила я в сердцах. – Вы не хуже меня знаете, что все это из-за Парамонова.

– Вы так думаете? – напружинился Ангелочек.

– Да, я так думаю, – отчеканила я, – а вы что, думаете иначе?

– Мы? – Как-то незаметно помощник Сомова оказался возле меня и теперь пытливо заглядывал мне в глаза. Двигался он быстро и бесшумно, как кошка на мягких лапках. – Мы не думаем, мы действуем.

– А что, для этого думать не обязательно? – фыркнула я.

Этот сомовский подручный был такой же темнила, как и его отчаливший в Ульяновск начальник, и манера отвечать на вопросы у него такая же. Разговаривают со мной, как с малолеткой. Им, видите ли, по долгу службы положено читать мои письма, выпытывать мельчайшие подробности и прочими способами лезть ко мне в душу, а я обязана отчитываться перед ними, ничего не требуя взамен. Даже извинений.