Блэкаут

ПРОТОКОЛ БЕСЕДЫ С ВЫЖИВШИМИ

Выживший № 13: Лиза Вэй, женщина, 29 лет, сержант полиции города Беркана, спецотряд «Рубеж»

– Расскажите о вашем первом контакте с инфицированными.

– Первый контакт был ещё в Беркане во время патрулирования города. Правда, тогда мы ещё не понимали, с чем столкнулись на самом деле.

– Лиза, если не ошибаюсь, именно ваша группа столкнулась с ними впервые?

– Да. Это произошло за день до того, как капитан Савин запретил патрулям выходить в город. Наша группа тогда патрулировала отдалённый район. Обычный патруль в составе пяти человек – четверо копов с щитами и дубинками плюс я с автоматом.

– Извините, с чем? Мне незнакомо это слово.

– С автоматом. Этот термин мы переняли от капитана, в русском языке так называют автоматические штурмовые винтовки. Я думаю, слово «автомат» произносить как-то проще, чем автоматическая штурмовая винтовка.

– Спасибо, буду знать. Столь небольшая группа с одним стрелком – это был стандартный состав патруля?

– Обычно да. Иногда в группы включали по несколько стрелков, если предстояло идти в более опасный район. Но наш сектор патрулирования считался вполне мирным. Обычные копы, которые шли со мной, несли легкие бронещиты из прозрачного пластика. Такой щит мог спокойно выдержать несколько попаданий почти из любого огнестрела, за исключением особо крупных калибров. В случае контакта с вооруженным противником щитовики должны были меня прикрывать, пока я веду бой. Такая тактика показала себя очень эффективно, ни один из патрулей не понёс потери в ходе перестрелок.

– Расскажите о первой встрече с инфицированным.

– Как только наша группа прибыла в обозначенный район, тут же подбежали люди и начали наперебой рассказывать про сумасшедшего, бросающегося на окружающих. Сначала мы решили, что это какой-то прикол или западня, но всё же решили проверить. Вошли в один из жилых комплексов, направились во внутренний парк. Двое щитовиков шли передо мной, остальные двое прикрывали сзади, на случай если это окажется засадой… Помню, как впервые увидела эту тварь, до сих пор вспоминать противно. Он сидел на коленях спиной к нам, согнувшись над чем-то. Мы не сразу поняли, что именно перед ним лежит. Но, подойдя ближе, увидели, что это человеческое тело. Один из щитовиков окликнул его, и тот парень мгновенно обернулся. Я успела рассмотреть его. Он был весь в пыли и ссадинах, лицо измазано свежей кровью. А ещё глаза – я никогда не видела таких глаз у человека. Налитые кровью… Источали какую-то дикую, первобытную ярость. Изо рта что-то вываливалось. Мы не сразу поняли, что он жрал того беднягу. Для меня это стало полной неожиданностью, на мгновение я даже остолбенела. Мне далеко не в первый раз доводилось видеть трупы, но такое… В общем, увидев нас, он тут же вскочил и с жутким криком бросился в нашу сторону. Парни передо мной сработали очень быстро, и тварь со всего разбега врезалась в их щиты. Он со всей силой бился лицом о прозрачный пластик, измазывая его кровью. Создавалось ощущение, будто он не понимает, что перед ним какая-то преграда. Он просто видел людей и любой ценой пытался до них добраться. Двое других копов, стоявших у меня за спиной, также быстро среагировали и подперли его щитами с боков, не давая вырваться.

– Что в этот момент делали вы?

– Пока парни его держали, я просунула ствол автомата под щитами и прострелила ему ногу. После скомандовала отойти, и тварь рухнула на землю.

– Он успокоился после полученного ранения?

– Вовсе нет. Продолжал истошно кричать и ползти в нашу сторону, пытаясь схватить кого-нибудь за ногу. Мы стали думать, что делать дальше. Капрал Холанд, который напросился со мной в патруль, предложил сковать психа пластиковыми стяжками и запереть в каком-нибудь помещении. Другие копы начали возражать, мол, это негуманно – оставлять связанного человека подыхать от голода. Даже затеяли между собой небольшой спор, пока эта тварь корчилась на земле и орала во всё горло.

– И что вы решили в итоге?

– Приказала всем отойти и прострелила ему голову. Он наконец заткнулся.

– Жёстко, сказал бы даже, жестоко. Вы не боялись ответственности за это?

– Абсолютно не боялась. Капитан Савин приказал нам использовать любую силу, если возникнет необходимость. По сути, он освободил меня от любой ответственности, я просто выполняла приказ вышестоящего командира. Остальные копы из моего патруля, конечно, были немного в шоке, но возмущаться никто не стал. На всякий случай мы договорились сообщить командиру, что я застрелила его сразу, как только он начал биться о щит. А то мало ли у шефа полиции Диаса возникнут негодования насчёт казни раненого безоружного человека.

– Что вы сделали с телами?

– Ничего. Сказали местным жителям накрыть их полиэтиленом и присыпать землёй, чтобы не воняли.

– Вот так просто?

– Ну да. А что нам, похороны устраивать? На базу возвращаться пешком целый час, вооруженные патрули на велосипедах не передвигались, а уже темнело. Напоследок мы немного пообщались с обитателями жилкомплекса. Они сказали, что парень, которого я застрелила, – беженец из соседней провинции. Народ оттуда шёл непрерывным потоком, потому что ситуация там была ещё хуже, чем у нас. Сказали, что, когда этот парень пришёл сюда, он уже чем-то болел. Его знобило, рвало, затем начались сильные судороги. Вскоре он вроде успокоился и притих, но спустя некоторое время внезапно вскочил и набросился на одного из местных. Впился ему в шею и вырвал кусок мяса. Судя по всему, он разорвал бедняге сонную артерию и начал тут же его поедать. Мы как раз оказались рядом, потому разбежавшиеся жители сразу позвали нас на помощь.

– Вы доложили об этом капитану Савину?

– Конечно. Собственно, после этого случая он и запретил кому-либо покидать базу без крайней необходимости. Патрулирование города отменили. Лишь мародёрские группы совершали вылазки, и то лишь в соседние с нами районы. Ну и, конечно, походы за водой никто не отменял, но теперь водоносов охраняли тщательнее.

– Какова была обстановка на вашей базе? Как чувствовали и вели себя люди?

– Большинство сотрудников полиции вели себя как положено по уставу, держались достойно и старались не давать слабины. Если кто-то и позволял себе что-либо, выходящее за рамки, то капитан быстро ставил его или её на место. А вот со штатскими всё складывалось сложнее. Хоть это и были по большей части близкие родственники сотрудников полиции, к строгой дисциплине и субординации за пару недель приучить невозможно. Нельзя просто отдать приказ штатским, им приходится всё объяснять, убеждать, а зачастую и успокаивать. К тому же с каждым днём всё больше и больше людей впадало в депрессию. Поначалу из-за отсутствия привычных гаджетов и других развлечений. Но со временем они начали осознавать, что у них просто нет будущего. Особенно это отражалось на людях преклонного возраста или на тех, кто не завёл детей. Первые своё уже отжили, а у вторых не было весомого стимула хвататься за жизнь.

– А у вас был такой стимул? Если, конечно, не брать в расчёт вашу работу.

– Конечно. Кроме меня, никто не позаботился бы о моей дочери.