Блэкаут

Под потолком горели четыре неоновые лампы, причем две из них мигали. Их свет не достигал дальних углов зала, Манцано видел лишь очертания многоярусных кроватей, стоящих плотными рядами по всему залу. Среди них кишели люди, сотни людей. Пьеро панически захотелось наружу.

Они так и стояли всей группой у двери и ждали, что же будет дальше. Конвоиры ничего им не говорили и не показывали, какие места занимать. Некоторые из тех, кто сидел у ближайших кроватей, недобро поглядывали на новеньких и что-то говорили. Манцано не мог разобрать слов, но по жестам понял, что им лучше оставаться на своих местах.

– Свободных коек нет, – шепнул ему по-английски молодой человек, с которым они перекинулись парой слов по дороге.

Кто-то из их группы продолжал разговор, и молодой сосед переводил Манцано суть:

– Сюда эвакуировали несколько бельгийских тюрем. Камеры переполнены, а это на самом деле спортзал. Здесь находятся заключенные всех мастей. От карманников и мошенников до серийных убийц. Лучше вести себя тихо и делать, что говорят.

Пьеро подыскал себе свободный пятачок на полу.

День 10 – понедельник

Брюссель

Манцано проснулся от шума и криков и, прежде чем открыл глаза, почувствовал специфичный запах, который перебивал даже вонь.

Пожар.

Пьеро вскочил в панике и сразу увидел пламя, бушующее в центре зала. Под потолком скапливался, клубился черный дым.

Многие заключенные сбились к краям зала, большая толпа напирала на двери. Другие метались вокруг огня, кричали и забрасывали матрасами – чтобы потушить или, наоборот, разжечь сильнее, сказать было трудно.

Дым становился гуще и начал опускаться.

Окна располагались на высоте примерно шести метров и были слишком узкими, чтобы кто-то в них протиснулся, даже если бы смог туда добраться.

Все больше заключенных штурмовали двери и боковые выходы, которые Манцано заметил только сейчас. Люди звали на помощь, били кулаками по дверям, пытались выломать их металлическими поперечинами от кроватей.

От дыма запершило в горле; заключенные вокруг кашляли, прикрывая лица тряпками и одеждой.

Раздались выстрелы.

Одна из створок дверей внезапно распахнулась, люди повалили наружу. Новые выстрелы едва перекрывали оглушительные крики.

Вторая створка не выдержала, и люди, несмотря на предупредительные выстрелы, хлынули из зала. Дым сгущался, сквозняк между распахнутыми дверьми и выбитыми окнами раздувал огонь. Пламя перекидывалось на соседние кровати.

«Отличный выбор, – подумал Манцано, – задохнуться, сгореть или получить пулю». Но выстрелы раздавались теперь заметно реже и на некотором удалении. Он на четвереньках стал пробираться сквозь дым к выходу, оставив позади последних пляшущих вокруг огня безумцев.

Перед дверьми лежали десятки раненых и убитых, залитых кровью, но никому не было до них дела. Пьеро заметил среди них двух человек в униформе. Значит, заключенные убили полицейских и захватили их оружие? Под защитой толпы он добрался до выхода во двор. Дым из зала обжигал горло, резал глаза. Манцано прикрыл лицо рукавом, но это не помогло. Нужно выбираться. Во двор, где не было укрытий, по-прежнему со всех сторон летели пули. Он двинулся вперед, прихрамывая, готовый в любой момент упасть замертво.

Берлин

– Мне нужна четкая информация по «Филиппсбургу», – потребовал бундесканцлер.

Михельсен просмотрела список. По всем пунктам проблемы, сообщения одно хуже другого. И своей критической массы положение достигало по ситуации на АЭС «Филиппсбург» и в ее последующем обсуждении.

– Мы пытаемся прояснить ситуацию, – заверила сотрудница от Министерства по защите окружающей среды. – По сообщениям, полученным час назад, произошла небольшая утечка радиоактивного пара в атмосферу. Населению в радиусе пяти километров еще накануне рекомендовано не покидать домов или временных убежищ.

– По остальным АЭС хоть проблем нет? – рявкнул канцлер.

Повисло тягостное молчание. Михельсен почувствовала, как начинают дрожать руки.

– Что? – спросил канцлер глухим голосом.

– По всей видимости, на АЭС «Брокдорф» на Эльбе произошла серьезная авария. Подробности пока неизвестны.

– Подробности пока неизвестны? – взорвался канцлер. – О чем вообще думают эти энергетики? Они не знают, кто проник в их локальные сети, почему их электростанции не работают, когда удастся восстановить электроснабжение, ничего!.. Я хочу связаться с руководством «Филиппсбурга» и «Брокдорфа», причем в ближайшее время!

– Я… займусь этим, – робко проговорила женщина.

Канцлер закрыл на секунду глаза.

– Прошу прощения, – сказал он. – Вы не виноваты в этом. Надеюсь, это всё?

Сотрудница поджала губы. Канцлер снова закрыл глаза.

– Говорите.