Блэкджек

Красивый, находчивый, неунывающий, неугомонный, неутомимый, нахальный и немного наивный Скорпиус пробуждал в его душе нежность, грозящую затопить собой все. Сойти, словно лавина, и погрести мирную сонную долину, в которую превратилась за последние два десятилетия жизнь Главного аврора. Нет, все-таки хорошо, что с окончанием второго сезона их роман закончится и они разлетятся, как бладжеры во время матча: Гарри вернется в семью, а Скорпиус найдет себе ровесника и думать забудет о старом любовнике, всех достоинств у которого - искушенность в сексе и искренняя забота о партнере.

Представив юного Малфоя в постели с незнакомцем, обвивающего другого мужчину виноградной лозой, бормочущего хриплым от возбуждения голосом те же словечки, что слышал Гарри, двигаясь в сжимающей его член заднице, он на мгновение почувствовал боль, как от нашедшего цель проклятия. С каждым днем он все сильнее привязывается к парню - это не доведет его до добра.

Скорпиус еще не знает жизни и хочет попробовать на вкус все, что попадается ему на пути. Гарри уже достиг своего апогея, но не желает смириться с угасанием, противится мысли, что впереди у него долгие сонные годы сперва осени, а затем унылой холодной зимы, мертвой тишины и покоя, напрасных попыток разжечь прежний огонь в сердце и чреслах.

Неприятные мысли убивали радостное предвкушение на корню, и Гарри зажмурился, стиснув челюсти. Что будет, то будет, нечего раньше времени себя хоронить. Пусть у них со Скорпиусом есть всего пять недель, но они есть. Жить надо настоящим, а что случится завтра, все равно никто не знает, даже прорицатели и пророки. Может он хоть немного пожить для себя?

Мелькнула шальная идея - а не попробовать ли снизу… уступить волчку активную роль, познать то, что регулярно испытывает Скорпиус, стать равными на деле, не на словах. Отдаться Малфою… слово-то какое. Для женщин, слабаков, для младших и покорных.

Гарри сглотнул, вспомнив полуоткрытые влажные губы и раздвинутые колени, тихие стоны, гибкую спину, треугольник из родинок, ходуном ходящие бедра. Вечером он получит их в свое полное распоряжение. И распорядится, ох как же распоря…

Изумленные восклицания, раздавшиеся за столами, вырвали его из мира эротических грез. Прибывшая камином рыжая ведьма оглядела Атриум, увидела Гермиону и решительно направилась к ней.

Вздрогнув, Гарри выпрямился и застыл, как попавший в свет фар олень. Спустя несколько минут ему предстояло встретиться лицом к лицу с собственной женой.

8.

Обменявшись приветствиями с Гермионой, Джинни устремила пристальный оценивающий взгляд на девиц Нотт, разместившихся по левую руку от директрисы, и сестрички беспокойно заерзали на скамье, почувствовав себя не слишком уютно рядом с супругой Главного аврора. Гарри поставил пустую тарелку на черный мраморный пол - потом домовики уберут - и побрел к арене, где вот-вот должен был начаться смертельный номер «возвращение блудного мужа». Джинни, усевшаяся между Гермионой и мадам Мур, встретила его прохладной улыбкой.

- Узнаю Гарри, - говорила она кивающей директрисе, - любому делу он отдается с головой. Его энтузиазму и рвению можно только позавидовать. Работать с такой самоотдачей способен не каждый…

Поколебавшись, Гарри положил ладонь на плечо жены, и Джинни обхватила его пальцы своими. Со стороны, наверное, жест смотрелся трогательно. Но ничего, кроме холодного равнодушия, Гарри не ощущал. Когда все успело измениться? Где пролегла та грань, за которой остались любовь, страсть, сексуальное притяжение, взаимный интерес?

Гарри смотрел на рассыпавшиеся по спине медно-рыжие пряди, отчасти скрывавшие обнаженную белую кожу - платье было с очень глубоким вырезом сзади - и думал: это его жена. Мать его детей. Почему он совсем ничего не чувствует?

- Но вы ведь не будете возражать, если я украду его на выходные? Мы с родственниками хотим совершить прогулку по Темзе. Даже герои должны отдыхать, но Гарри - он такой самоотверженный. Совершенно не умеет думать о себе. Всегда - только о других…

- Не слушайте ее, - с наигранным весельем сказал Гарри, предостерегающе сжимая пальцы на плече супруги и злясь на фальшь в своем голосе. На то, что вынужден изображать перед посторонними счастливую семью. А пуще всего на то, что Джинни опять решила все за него, но повернет дело так, что он не сможет отказаться. - Когда жена начинает расписывать мои достоинства, я всякий раз поражаюсь - кто этот человек? Мы с ним явно не знакомы. Да и лучший отдых - смена деятельности, верно, Гермиона?

Послав Гарри извиняющуюся улыбку, подруга проявила женскую солидарность, выступив на стороне Джинни:

- Я рада, что ты принимаешь проблемы магглорожденных детей близко к сердцу. Но о себе тоже не стоит забывать. Нас с тобой от работы за уши не оттащишь, хорошо, что есть кому нас отвлечь. Мы забронировали четыре билета на «Гленморе Пиксе»: ты, Джинни, Рон и я, - мы сто лет никуда не выбирались вместе!