Блэкджек для дилетантки [Агентов просьба не беспокоить]

Я подавилась куском сыра, мама продолжила невозмутимо пить кофе.

– Похоже это к тебе. Мы на кухне, молодой человек, – уже громче крикнула она.

Никиту уговаривать не пришлось, потратив секунды на то, чтобы разуться, он ворвался на кухню и уставился на нас. Стало немного приятно от того, что на этот раз я, пускай и невольно, преподнесла ему сюрприз. Выглядел Никита, кстати, на самом деле уставшим: темная щетина, покрасневшие глаза – похоже ночка у него выдалась та еще.

– Здравствуйте, – первой взяла слово мама, с любопытством изучая гостя.

– Здравствуйте, – для разнообразия оказался вежлив Мороз.

– Знакомьтесь, – пришлось проявить инициативу. – Это моя мама, Инга Олеговна, а это – Никита Мороз.

– Просто Никита Мороз? – прищурившись, переспросила мама.

– Да, – уверенно кивнула я.

– Я ее парень, – тут же вставил Ник.

– Что ж, вижу у тебя все в порядке, – похлопала мама меня по руке и поднялась из-за стола. – Пожалуй, поеду к Игорю Петровичу, мой чемодан все равно у него. Можете не провожать.

– Всего хорошего, был рад знакомству, – Мороз поцеловал ее руку, затем с готовностью посторонился.

Мама действительно вышла в коридор, а затем и из квартиры. Как только за ней захлопнулась дверь, я вскочила со стула и отчеканила:

– Ты не смеешь врать моей матери!

– В чем это я ей соврал? – вполне натурально удивился Мороз, но я-то в курсе, что он тот еще лицедей.

– Тоже мне, парень нашелся! С пулеметом наперевес! Да маму инфаркт хватит, если она узнает, чем мы с тобой занимались.

– Я не понял, тебя так от формулировки сейчас корежит? Или есть что-то еще?

– Что-то еще? Да куча всего! Ты! – ткнула я пальцем в Морозовскую крепкую грудь. – Ворвался в мою жизнь, хотя никто не звал, перевернул все вверх дном и ждешь теперь благодарности? Да если бы не ты, меня и спасать бы ни разу не пришлось! Тоже мне, рыцарь в белых доспехах. Ты зачем вообще сюда приперся, маме моей наврал? Попрощаться захотел перед тем, как насовсем исчезнуть? Спасибо, мог бы не напрягаться! Переживу и без твоих прощальных слов! Снегиреву с документами ты получил, дело закрыто. Или я тебе еще для чего-то понадобилась? Что там в твоих гениальных мозгах перещелкнуло?

– Кстати, я уже говорил, что всегда в тебя верил?– Мороз, кажется, из всей речи не услышал ни слова, потому что улыбнулся по-идиотски и полез обниматься, но я сумела вывернуться и стратегически отступила к окну. – У Снегиревой не было против нас ни единого шанса, – вкрадчиво бормотал Мороз, медленно перемещаясь в мою сторону. – И, знаешь, ты действительно мне понадобилась.

– Это мы обсудили еще в прошлый раз, – пропыхтела я, отбиваясь от тянущихся ко мне рук. Руки, как ни прискорбно, побеждали. – Если тебе ничего, кроме «этого», от меня не надо, то дверь вон там.

– Ты даже не потрудилась дать нам шанс! – Никита схватил меня за плечи, легонько тряхнул и прислонился своим лбом к моему. – Не позволила хотя бы попробовать…

– А ты разве предлагал мне что-то большее, чем простой перепихон? – услышать обвинения было обидно. – Или я что-то не так поняла? Наоборот, как попугай всю дорогу твердил, что ты такой крутой – одиночка по жизни, что отношения категорически не для тебя. Да что вообще ты можешь предложить нормальной женщине? Ждать твоих редких визитов в свободное от работы время? Или гадать, жив ты вообще или нет, не посадили ли тебя в тюрьму? На этой стороне земного шара ты, или на той…

– Я поменяю работу, – снова встряхнул меня Ник и заставил смотреть себе в глаза.

– Что?

– Говорю, что собираюсь кардинально поменять вид деятельности. Раньше я любил работу, теперь – тебя, так что вроде тут все очевидно.

От неожиданности я присела на подоконник. Любимая бабушкина фиалка упала на пол и приказала долго жить, весь мой жизненный опыт тоже.

– Ты опять переворачиваешь все вверх дном, – пожаловалась я. – У меня от тебя мозги набекрень.

– Такой уж я тебе достался, – улыбнулся Ник и поцеловал меня в макушку. – Чем ты, кстати, занималась в мое отсутствие?

– А то ты не знаешь, – проворчала. – Училась на кондитера, а что?

– М-м-м, значит, жизнь будет сладкой, – выдал Мороз и принялся вновь целовать меня. Теперь уже как следует и с полным на то правом.