Блэквуд (ЛП)

— Да, сэр, — ответила она, кажется, успокоившись, если не считать её глубоких вдохов и судорожных выдохов.

— Я говорил тебе не приходить сегодня вечером, — проговорил он низким, сердитым голосом. — Я же, бл*ть, говорил тебе.

Я склонила голову набок, не уверенная, правильно ли я расслышала.

— Я знаю, сэр. Но я хотела Вас увидеть. Ты был нужен мне.

— Нет, Мелинда. Тебе я не нужен. Ты просто хочешь то, что я могу тебе дать. Я сказал тебе «нет», а ты меня ослушалась, пытаясь заставить меня действовать силой, — он отпустил её запястье и провел рукой по своим растрепанным волосам. — Со мной это не работает. Ты же знаешь, что я так не делаю.

— Я хочу поиграть, — протянула она. Ее голос превратился в скулеж. — Мне нужно, чтобы ты причинил мне боль. Я была очень плохой. Трогала себя на работе, думая о тебе.

— Нет.

Она шумно выдохнула и попробовала сменить тактику.

— Я ослушалась вас сегодня вечером, сэр. Вы должны наказать меня.

— Ты права, — ответил он и стал наклоняться, пока его лицо не оказалось всего в нескольких дюймах от её лица.

— Уходи и не возвращайся.

— Что? — паника превратила её голос в пронзительный шепот. — Нет. Простите. Мне жаль. Я исправлюсь, буду вести себя хорошо. Я обещаю. Пожалуйста...

— Когда мы начали это, мы установили наши правила. Помнишь это?

— Да, сэр.

— Я когда-нибудь нарушал хоть одно из твоих правил, когда-нибудь нарушал жесткие ограничения?

Она захныкала. Я была недостаточно близко, чтобы увидеть, были ли там слезы, но я почувствовала их в её голосе, когда она ответила:

— Н-нет.

— Ты только что нарушила одно из моих, и ты это знаешь. Это нарушение моего доверия. Я не могу этого допустить. — произнес он, покачав головой, и его голос смягчился. — Ты должна уйти, Мелинда. Между нами всё кончено.

— Нет! — воскликнула она и дала ему пощечину с такой яростью, что шокировала меня.

Он откинулся назад и встал, затем протянул ей руку вверх. Она не приняла её, вместо этого вскочив на ноги сама. Мелинда, или как там её звали, была высокой и стройной, её тело походило на тело прекрасной сказочной феи. Её светлые волосы струились, обрамляя лицо в форме сердца, когда она шла вперед, надвигалась на Гаррета. Она снова дала ему пощечину и ударила в грудь, но он просто молча стоял, стойко выдерживая удары, совсем не сопротивляясь и не отвечая.

После того, как она исчерпала свой гнев, она заплакала и прильнула к нему.

— Я сожалею, простите меня. Пожалуйста. Извините. Не прогоняйте меня.

— Просто уходи.

Она отступила на шаг и вытерла щеки грязными рукавами платья.

— Прости меня.

Он вздохнул и скрестил руки на груди.

— Я знаю. Это ничего не меняет. Уходи.

Она шмыгнула носом и прошла мимо него обратно к дому. Я осталась смотреть, как он опустил голову на грудь и упер руки в бедра. Даже в этой позе его фигура производила впечатление. Я хотела спросить его, что происходит, спросить его о том, что он солгал мне в ту первую ночь, когда я услышал крики — крики, которые явно принадлежали Мелинде. Но о чем тут было спрашивать?

Шаги Мелинды затихли, и я подождала, пока Гаррет пойдет следом. Он этого не сделал. Вместо этого он поднял голову и уставился прямо туда, где притаилась я.

Блин.

Я затаила дыхание, отчаянно пытаясь спрятаться, когда мрачный взгляд Гаррета обводил окрестности.

— Я знаю, что ты там, Рыжая.

Нет. Может быть, если я просто останусь стоять на месте…

— Выходи. Не пытайся притворяться невидимкой.

Я крепче сжала кухонный нож и вышла из-за дерева. Он проследил за мной, его глаза были в тени, когда я попятилась от него. Моя нога стала болеть ещё сильнее, хотя казалось, что это уже невозможно, пока я наблюдала за разворачивающейся сценой, и моя хромота усиливалась с каждым шагом.

Он подошел ко мне, и первобытный страх пронзил меня. Я была в темном лесу с волком посреди ночи.

— Стой, — сказала я, выставив нож перед собой. — Не подходи ближе.

— Я не собираюсь причинять тебе боль, — он поднял ладони вверх, обещая мир, и его тон был ровным и без гнева. Но я видела, как он ударил Мелинду.

— Не приближайся, — я попыталась поспешить назад, но пульсация в ноге становилась все сильнее с каждым ударом моего сердца.

— Тебе нужна помощь, — ответил он, продолжая приближаться.

— Не от тебя.

Я сделала ложный выпад влево, а затем побежала направо. Моя нога горела и болела, когда я пыталась убежать от него.

Я не прошла и дюжины шагов, как он схватил меня за плечи.

— Рыжик, пожалуйста. Твоя нога ещё недостаточно здорова для этого.

Мольба в его голосе потрясла меня почти так же сильно, как сцена, свидетелем которой я только что стала.

У меня закружилась голова, и я изо всех сил старалась держаться прямо, несмотря на головокружение. Он ослабил хватку на моих руках, затем повернулся ко мне лицом. Я подняла нож и выставила его перед собой.

Он приближался до тех пор, пока кончик моего клинка не уперся ему в грудь.

— Ты можешь колоть меня сколько хочешь, но я предлагаю тебе подождать, пока я не верну тебя в дом, не согрею и не осмотрю твою ногу.

— Ты ударил её. Я видела тебя, — сказала я. Мои зубы стучали.