Блэквуд

— Что такое? — спросила я, прижавшись к нему, когда он поспешил вверх по лестнице.

— Ничего, — он толкнул дверь в мою комнату и усадил меня на кровать.

— Гаррет, ты не причинил мне вреда, — я провела пальцами по следу от укуса на шее. — Со мной все в порядке.

— Нет, это не так, — он покачал головой. — Я должен беречь тебя. Это, — он взглянул на метку, — не поможет тебя уберечь.

— Я в порядке. — Я наклонила голову, пытаясь понять, что происходит у него внутри. — Лучше, чем в порядке. Это было... очень напряженно.

— Это ничего не значило, — проговорил он. Пламя вспыхнуло в нем, когда он наклонился и положил кулаки на матрас по обе стороны от меня.

— То, что я хочу сделать с тобой… Ты этого не заслуживаешь. Я и так зашел слишком далеко.

Я протянула руку и провела ладонью по его щеке и бороде.

— Я не боюсь.

— Это потому, что ты не знаешь, чего я хочу, — сказал он и закрыл глаза от моего прикосновения.

— Расскажи мне.

— Нет, — он пригвоздил меня своим стальным взглядом и встал. — Этого никогда не будет.

Во мне закипело раздражение.

— Я не какая-то фарфоровая кукла, которую ты можешь сломать, — я встала и шагнула к нему, пока мы почти не соприкоснулись. — Тебе не нужно ни от чего меня защищать.

— Нужно. Я должен защитить тебя от себя.

— Я тебя не боюсь, — ответила я и попыталась коснуться его лица, но он схватил меня за запястье.

— Пока не боишься. Я хочу, чтобы так было и дальше.

— Я видела веревку, — я встретилась с ним взглядом. — И я знаю.

Он ухмыльнулся.

— Веревка? Ты думаешь, что знаешь, потому что видела какую-то веревку. Что? Ты подглядывала за мной в замочную скважину?

Краска разлилась по моей шее и лицу:

— Может быть.

Его хватка на моем запястье стала болезненной, и это заставило меня отступить, пока я не упала на кровать и не села. Он навис надо мной, гнев исказил его черты.

— Я говорил тебе держаться от меня подальше, но ты просто продолжаешь давить!

Он обхватил другой рукой мое горло и толкнул меня на спину. Темный блеск в его глазах должен был напугать меня. Вместо этого я почувствовала, как оживает каждое нервное окончание в моем теле.

Его рука на моей шее была скорее возбуждающим средством, чем угрозой. Я знала, что это было хреново, но я была бессильна, чтобы остановить то, что я чувствовала. Он зажал мое запястье над головой и просунул колено между моих бедер.

Я ахнула, когда он потерся о мою горячую сердцевину.

Он наклонился и прижался губами к моему уху.

— Ты думаешь, это какая-то фантазия, где я связываю тебя и немного шлепаю?

Из моих легких вырвался стон.

— Ты думаешь, я трахну тебя немного сильнее, чем твой последний ванильный парень, и на этом всё кончится? — он массировал мою киску, потирая туда-сюда бедром. — Вот ускоренный курс, Рыжая. Вот почему я предупреждал тебя держаться подальше.

Мои трусики уже промокли, и я подумала, что могу кончить снова только от его слов и легкого прикосновения.

Он сжал мою шею и проговорил сквозь стиснутые зубы:

— Я сделаю тебе больно, Рыжик. Хуже, чем тебе когда-либо причиняли боль в твоей жизни. Я буду трахать тебя, как животное.

Сделай мне больно. Я не могла остановить ад потребности, которая поглотила меня. Я хотела, чтобы он проделал со мной все это. Искры вспыхнули у меня перед глазами, и я попыталась отдышаться. Но его ладонь перекрыла доступ воздуха в мои легкие. Паника началась, когда я поняла, что он не сдается. Я поцарапала его запястье свободной рукой, но он не отпустил меня, даже когда я пустила ему кровь.

— Я буду наслаждаться твоей болью. Я буду использовать тебя, бить тебя и любить каждую пролитую тобой слезу. Я получу удовольствие от твоего страха. Когда ты закричишь от ужаса, у меня встанет.

В глазах у меня потемнело. Мой рот шевельнулся, но я не смогла издать ни звука. Я молча умоляла его отпустить меня, но его хватка была абсолютной.

Он пристально посмотрел мне в глаза.

— Я гребаный волк, и я съем тебя живьем.

Мои веки начали трепетать, когда мое зрение затуманилось. Со злобным рычанием он отпустил меня и вышел из моей комнаты, дверь с грохотом захлопнулась. Я судорожно вдохнула и перекатилась на бок. Слезы потекли из уголков моих глаз, когда я прокрутила его слова в уме. Страх накрыл меня, как толстый слой грязи, и я, пошатываясь, подошла к своей двери и защелкнула замок.

Забравшись в кровать, я легла на бок лицом к двери и подтянула колени в позе эмбриона. Я провела пальцами по горлу, кожа была горячей и болела от его грубого прикосновения. Я хотела этого, но потом что-то внутри него изменилось. Он напугал меня. Вытирая слезы, я не сводила глаз с двери. Замок не имел значения. Если бы Гаррет хотел войти, он был бы достаточно силен, чтобы с легкостью сломать его. Достаточно сильный, чтобы сделать со мной все, что он захочет. Дрожь пробежала по моему позвоночнику.

Человек, который реставрировал старинные книги и заботился о моей раненой ноге, не был убийцей. Но человек, который только что душил меня, пока я чуть не потеряла сознание, — я не была так уверена.

***