Блеск

Спустя тридцать минут они уже расположились в уютном кафе, посетители, которого преимущественно составляли молодые люди восемнадцати-двадцати лет.

— Интересный выбор, — пробормотал Василий, водя пальцем по меню, выполненному в виде таблицы Менделеева. — Кстати, как вы отца встретили? Все в порядке?

— Вполне, — уклончиво ответила Анна. Делиться семейными проблемами с этим не в меру любопытным полицейским ей сейчас не хотелось.

— Ну и замечательно, — сказал Василий, которого, казалось, лаконичный ответ девушки устроил. — «Фиш хаус» — это что такое?

— Заказывай, не пожалеешь, — пообещала Анна.

— А «спайси машрум»?

— Тоже неплохо. Но если я расскажу, неинтересно будет… Попробуй. Ничего, что я на «ты» перешла?

— Меня это вполне устраивает.

— У меня для тебя хорошая новость, — вспомнила она. — Я рассчиталась с ломбардами, вернула им деньги. Так что никаких претензий ко мне нет.

— Умница, — похвалил Василий.

Сделав заказ, Анна повернулась к нему:

— Значит, я тебе нравлюсь, но при этом в интересах следствия ты шпионил за мной?

— Совершенно верно.

Он покосился на гладкие колени девушки, выглядывающие из-под тесной юбки:

— Вся наша жизнь состоит из парадоксов и диссонансов.

— С этим не поспоришь. Ты хочешь посадить меня в тюрьму?

— Нет, Аня, таких планов лично у меня нет. Камера была поставлена с целью поимки более крупной рыбы.

— Ты Серкана имеешь в виду? — спросила Иванушкина.

Василий хотел ответить, но в этот момент официант принес поднос с заказом.

— Это что? — недоверчиво спросил полицейский, глядя на прозрачный пакетик, внутри которого мерцали мармеладные рыбки.

— «Фиш Хаус» — пояснила Анна.

— Его нужно пить?

Иванушкина снисходительно улыбнулась и, воткнув в горлышко пакета специальную трубочку, начала медленно потягивать коктейль. Ее глубокие синие глаза, не отрываясь, смотрели на Василия.

— Ань, ты очень красивая, — проговорил он, чувствуя, что от волнения его голос слегка охрип. — И ты действительно мне очень нравишься. Но… у меня нет цели затащить тебя в кровать.

В глазах Анны промелькнуло нечто, отдаленно похожее на разочарование.

— И чего ты хочешь? — сухо спросила она.

И когда полицейский начал говорить, ее глаза расширились от изумления.

* * *

Удивлению охраны четырехэтажного особняка не было предела, когда на мониторе они увидели остановившегося у ворот человека на электросамокате. Нажав на кнопку звонка, он принялся терпеливо ждать.

— По ходу, это и есть Иванушкин, о котором предупреждал шеф, — предположил один из телохранителей. — Идем встретим.

— Привет, парни, — улыбнулся Лев, когда стальные ворота с тихим шипением раздвинулись в стороны. — Как настроение?

— Все хорошо, — вежливо ответил охранник, поставив самокат Льва на подножку.

— Я к Роману, он в курсе, — посерьезнел он.

— Как вас представить?

— Скажите, Лева. Старый друг.

Бодигарды быстро обыскали Иванушкина.

— Идемте.

— Как у вас тут все… — не выдержал Лев. — Серьезно.

Громадный коттедж, выполненный из чистейшего белого мрамора в стиле средневекового замка, поразил его до глубины души, но он не подал виду, сохраняя на лице невозмутимое выражение. В поношенной куртке и запыленных туфлях он смотрелся здесь так же чужеродно, как тюлень, случайно затесавшийся в стаю акул.

Войдя внутрь, Лев расширенными глазами уставился себе под ноги — весь пол был усеян десятирублевыми монетами, тускло поблескивающими медью.

— На четвертый этаж, — бросил один из телохранителей, и все трое, хрустя монетами, двинулись к лестнице. Когда Лев шел по деньгам, у него возникла ассоциация с морской галькой, и он грустно улыбнулся.

Они поднялись на самый верх, зашагав к гостиной, и вновь брови Льва выгнулись дугой — ковер на этаже тоже был завален деньгами. Только не монетами, а сторублевыми купюрами.

«Я что, сплю? — подумал он, чувствуя, как шуршат сотки под стоптанными подошвами его туфель. — Ромка, этот небритый черт, что играл пьяный на гитаре, живет в замке, где все полы завалены баблом?!»

— Вам придется разуться, — подал голос один из охранников, и Лев, помедлив, скинул туфли. Мысленно он похвалил себя, что успел перед выходом на волю достать новые носки. Здорово бы он выглядел, если бы из дырок торчали пальцы…

— Лева?!

Он вскинул голову, вглядываясь перед собой. В гостиной горело несколько светильников, расставленных по периметру, и он не сразу увидел сидящего в кресле грузного мужчину в длинном шелковом халате. Лишь сделав пару шагов вперед, Лев убедился, что перед ним Роман. Он пристально смотрел на гостя, словно не веря своим глазам.

— Он самый, брат, — подтвердил Лев. — Лева Иванушкин.

Его первым порывом было пожать руку старому другу, но, видя, что тот даже не привстал в кресле, он остался на месте. Взгляд Льва быстро пробежался по мужчине — от тонких усиков, мерцающих перстней, которыми были унизаны пальцы Романа, до бархатных лоферов на его ногах.

«Ну прямо итальянский мафиози», — шевельнулось в голове у Иванушкина.

— Присаживайся, — кивнул Роман, и Лев увидел кресло в другом конце гостиной. — А я прямо чувствовал, что ты на днях освободишься.