Блеск

— Я буду скрембл, цуккини со страчателлой. И еще американо, — добавила она. Анна перехватила взгляд отца и с трудом удержалась от смеха — у него было такое выражение, словно она разговаривала на китайском.

И когда официант посмотрел на Льва, она торопливо сказала:

— То же самое.

Когда официант ретировался, Иванушкина проговорила:

— Пап, ты написал, что взял деньги…

Лоб отца прорезали морщины, он нахмурился:

— Я же обещал, что все верну. Или ты мне не веришь?

— Да нет, мне для тебя не жалко, — вздохнула Анна. — Просто я хочу знать, какие у тебя планы. Мне хочется верить, что тогда ты насчет дяди Жени…

— План у меня один, — глухим голосом прервал Лев дочь. Достав из подставки зубочистку, он вытащил ее из прозрачной обертки и рассматривал, словно какую-то диковинку. — Мудака Леонидова устранить. Раздавить, как пиявку, которая чужой крови насосалась.

— Пап, — тихо произнесла Анна и ласково положила свою ладонь на его руку. — Послушай…

— Отговаривать бесполезно.

— Ты не можешь просто взять и убить его.

В глазах Льва скользнуло изумление.

— Почему? — спросил он, продолжая крутить пальцами зубочистку.

— Господи, ты прямо как маленький… Потому что это будет не месть! А обыкновенное убийство, за которое тебя снова посадят. Какой в этом смысл? Хочешь опять загреметь лет на двадцать? Учитывая социальный статус твоего бывшего друга?!

— Да пусть сажают, — бросил Иванушкин, сломав зубочистку пополам. — Я, может, двадцать лет каждый день представлял, как я…

Анна предупреждающе толкнула его ногой под столом, видя, как официант несет заказ.

— То есть на меня и на мои чувства тебе вообще наплевать? — спросила она, когда тот снова ушел.

— Я такого не говорил.

— Но это подразумевается из твоих слов…

Лев поковырял вилкой скрембл, попробовал и сказал:

— На вкус как омлет.

— Ну да, похоже, — угрюмо кивнула Анна. К своей тарелке она даже не притронулась. — Почему ты мне ни разу из тюрьмы не написал? Я не писала, потому что была уверена, что ты умер. Но ты-то. И адрес знал, и вообще…

— Принцесса, я виноват перед тобой, — сказал Лев, вытирая салфеткой губы. — Но твоя мама считала, что я на тебя плохо влияю и лучше нам не общаться.

— Но ты же мог настоять! Ты ведь на меня такие же права имел, как и она!

С этими словами девушка невольно посмотрела на мужчину с дочкой, которые, позавтракав, о чем-то оживленно болтали.

Видя, что отцу нечего возразить, Анна снова заговорила:

— Конечно. У тебя ведь были дела поважней, чем общение с дочерью — ты был занят мечтами, как будешь мстить…

— Анюта… — начал было Лев, но она не дала ему договорить:

— Если ты уедешь в Калининград и опять оставишь меня одну, я буду считать это предательством. Вот так вот.

— Послушай, я хочу, чтобы ты успокоилась, — негромко сказал Лев. — Никто никуда не едет. Во всяком случае, пока. У меня попросту нет денег.

— Ну да. То есть если бы они были, то…

Не закончив мысль, она сделала знак официанту и, когда тот подошел, сказала:

— Бокал просекко, пожалуйста.

— Какие у тебя планы? — спросил отец, когда они вышли из кафе.

— Хотела тебя познакомить с одним человеком, — ответила Анна и тут же настороженно покосилась на Льва, — надеюсь, ты не против? Или опять куда-то сбежишь?

— Нет, я не против, — улыбнулся Иванушкин. — Поехали к твоему человеку.

Предварительно созвонившись с Серканом, Анна предупредила о визите, и через несколько минут такси уже домчало их до отеля султана.

— Вы пока пообщайтесь, а я один звонок сделаю, — сказала Анна, когда Серкан распахнул дверь. — Приветики! Папа, это Серкан, потомок Дома Османов! Настоящий султан! Серкан, это мой горячо любимый папа…

Протараторив все это на одном дыхании, она быстро прошмыгнула на балкон и набрала Василия.

— Ну, давай же, — бормотала она, слушая, как ужасающе медленно потянулись гудки. — Ответь!

Наконец она услышала знакомый голос:

— Привет, Ань. Не ожидал услышать твой голос.

— Вась, у меня срочное дело. Ты ведь… ну, в ОБЭПе работал?

— Работал, — осторожно подтвердил следователь, будто чувствуя какой-то подвох. — А что случилось?

— Значит, ты в экономических преступлениях шаришь, правильно?

— Ну, за столько-то лет в ОБЭПе… Ты скажи конкретно, в чем дело?

— Понимаешь, есть такой перец — Евгений Алексеевич Леонидов, он важная шишка в Калининградской области. В общем, строительством в регионе рулит. Я нисколько не сомневаюсь, что его есть за что посадить. Просто надо поискать, за что конкретно.

— Понял, подумаю. Постараюсь не затягивать с ответом…

— Огромное тебе спасибо.

— А когда у нас будет встреча? — вдруг спросил Василий.

Брови Анны выгнулись дугой:

— Какая встреча?

— Ну, я не знаю, общее собрание, или как там у вас это называется… Вы же какие-то планы строите? Задачи ставите, кто что делать должен. Я имею в виду новую аферу.

— Бог ты мой, — вздохнула она. — Да нет у нас таких собраний. Все как-то спонтанно получается. Думаешь, здесь, как у вас, планерки по понедельникам? С заслушиванием отчетов?

— Ань! — позвал ее из комнаты Серкан, и она заторопилась:

— Все, потом созвонимся.

Вернувшись в гостиную, Иванушкина села в кресло.