Блеск

— Лева, я ни в чем не виноват! — проблеял он, вне себя от парализующего страха.

Продолжая ухмыляться, Лев повторил:

— ГДЕ. МОИ. ДЕНЬГИ?

Он вновь прижал подушку к искаженному лицу Евгения, но тот, изловчившись, ударил ногой Льва, попав пяткой в пах. Охнув, Иванушкин попятился назад, чем не преминул воспользоваться чиновник. Вскочив с кровати, он с криком вылетел из спальни.

Придя в себя, Лев скрипнул зубами и двинулся следом.

Паника багровым туманом застилала глаза, и Леонидов мчался по лесу, не разбирая дороги. Лицо нещадно хлестали ветки, босые ноги больно кололи шишки и сосновые иглы, ступни то и дело ударялись о корявые корни, выступающие из земли сонными змеями.

Как только Евгению начинало казаться, что опасность позади и он оторвался от жуткого преследователя, за спиной раздавался недвусмысленный хруст веток, который не оставлял никаких сомнений — Лев прекрасно видел свою жертву и целенаправленно шел за ней…

— О господи, — едва не плача, простонал Евгений. В какой-то момент он сильно ударился о торчащий пень и теперь хромал, подволакивая саднящую ногу. — Пусть это все закончится!

Он замер, уставившись в липкую тьму. Откуда-то из чащи надвигалось нечто грязно-серое, словно тухлая рыба медленно всплывала на поверхность пруда.

— Нет, нет, — испуганно забормотал Леонидов, в ужасе глядя на женскую сгорбленную фигурку, которая медленно ковыляла в его сторону. Было видно, что это старуха и ее распущенные волосы совершенно седы. Подняв голову, жуткая ведьма хитро уставилась на Евгения, и, взглянув в ее сморщенное, как чернослив, лицо, он едва не потерял сознание — на него смотрела мать. В ее костлявых руках было ружье, ствол был направлен прямо в грудь чиновнику.

— Пиф-паф, — прокаркала старуха, и ночной лес взорвался от грохота. Выстрелом Евгения отнесло к дереву, в животе зияла разверстая дыра, из которой ручьем хлестала кровь.

«Она похожа на нефть», — почему-то подумал он, находясь в полуобморочном состоянии. С губ сорвался хриплый вопль и…

…он проснулся, издавая сиплые клокочущие звуки. Дыхание со свистом вырывалось из глотки, язык трепетал, как рваный парус во время шторма.

Леонидов сел в кровати, измученно поглядев на собственный живот. В какой-то момент он был даже изумлен, не увидев в нем раны от выстрела. Которая, будь она в реальности, неминуемо привела бы его к мучительной смерти.

— С-с-сука, — чуть слышно выдохнул Евгений. Трясущейся рукой он потянулся к стакану с водой, который стоял на прикроватной тумбочке. Залпом выпив теплую жидкость, Леонидов поморщился и с грохотом поставил стакан обратно.

Завтракать не хотелось. Наспех сполоснув лицо, Евгений налил себе кофе. Матери нигде не было, и, глянув на часы, он подумал, что она наверняка еще плавает. Мама всегда все делала по расписанию, и даже ядерный взрыв не смог бы нарушить ее режим.

Выйдя к бассейну, он присел на лежак, мрачно глядя на плавающую мать. Леонидов старался гнать от себя дурные мысли, но память, как назло, вновь и вновь с садистским наслаждением, словно принтер, выкатывала в его сознании кошмарные кадры из сна — хохочущая безумная старуха с лицом его матери расстреливает его в упор, как мишень в тире…

Он сделал маленький глоток кофе и скривился — ощущение такое, будто горчицы в кипятке намешали.

Наконец закончив, Наталья Борисовна выбралась из бассейна и, накинув на плечи пушистое полотенце, подошла к сыну.

— Доброе утро, — сказала она, забирая у Евгения чашку с кофе. — Тебе это нельзя. Я же говорила, по утрам только зеленый чай.

Она протянула ему правую руку, и Леонидов уставился на нее, мысленно отметив безупречный маникюр. Затем, спохватившись, торопливо поцеловал руку, и лишь после этого черты лица матери разгладились.

— Почему не плавал сегодня? — спросила она, подходя к столику, где стоял кувшин с апельсиновым фрешем.

— Настроения нет, — хмуро ответил Евгений. — Всю ночь кошмары снились.

— Кошмары?

— Ну да, — нехотя подтвердил он. Замявшись, признался: — Меня Лева во сне убивал…

О том, что на самом деле во сне его «убила» собственная мать, Леонидов решил не упоминать.

— У меня плохое предчувствие, — продолжил он, приложив руку к груди. — Даже сердце побаливает.

Наполнив стакан фрешем, Наталья Борисовна отпила немного и назидательно сказала:

— Глупости, Женя. Нет у тебя никаких предчувствий. Просто ты съел вчера на ночь слишком много свинины. А она, как известно, на желудок давит. Отсюда и жуткие сновидения.

— Глупости?! — вспылил Евгений. — Он меня три раза за ночь подушкой душил!

Мать промолчала, и какое-то время каждый из них думал о своем. Пауза становилась невыносимой, и Леонидов снова подал голос:

— Ты же знаешь Леву… Если он захочет меня достать — ни охрана, ни броник не спасут. Он своими извращенными мозгами что-нибудь такое выдумает! Слушай, а может, мне его разыскать?

— И что дальше? — холодно осведомилась мать.

— Ну… Предложу ему как-нибудь уладить конфликт, — ответил Евгений, но особой уверенности в его голосе не чувствовалось.