Блеск

— Вскрытие покажет, — хмуро откликнулась она.

Войдя внутрь, Серкан сел на краешек кровати.

— Ладно, хватит дуться, — сказал он примирительно. — Жизнь продолжается, как бы мы ни хотели ее изменить.

— Чего тебе? — не слишком дружелюбно спросила Иванушкина.

— Хотел про Стамбул напомнить.

Анна повернулась к нему лицом:

— А при чем здесь Стамбул?

— Ну здрасте, — искренне удивился Серкан. — Дворец Леонидову продавать. Или ты забыла уже?

Она села в кровати, спустив ноги.

— Только не говори мне, что он по-прежнему хочет его купить.

— Ты не поверишь, но еще сильнее, чем раньше. Я не сомневаюсь, что он понял что-то важное на пороге смерти…

Анна вздохнула:

— Как-то… не очень подходящий сейчас момент для махинаций, тебе не кажется? Человек пострадал из-за нас, в больницу попал, не стал заявление в полицию писать…

— Во как! Тебе его теперь жалко, что ли? — изумился турок.

— Не жалко, но… Надо подождать хотя бы, пока он в себя придет. А то какое-то избиение младенцев получается… Нечестно. И потом, он раскаялся же.

Лицо Серкана стало жестким.

— То, что он по пьяни тебе сентиментальной хрени наговорил — это еще ничего не означает. Ладно, ближе к делу. Я завтра улетаю в Стамбул, чтобы решить все оргвопросы. Леонидов прилетит через пять-шесть дней. Ты — как хочешь.

— А этот уехал? — вдруг напряженным голосом спросила Анна.

— Кто? — не понял Серкан.

— Ну, этот. Отец мой! — в сердцах выпалила она, видя недоуменное лицо турка.

— Нет, здесь. Хочешь по поводу него совет?

— Не хочу.

— А я все равно дам. Перестань ждать чего-то от других, и сразу увидишь, как все меняется в лучшую сторону.

— Ты себе этот совет посоветуй…

Серкан рассмеялся:

— Значит, жду вас в Стамбуле.

* * *

После того как Евгения Леонидова увезли в больницу, в доме чиновника воцарилась холодная тишина. Наталья Борисовна приготовила завтрак, но Настя едва притронулась к нему. Сидя на диване, она с молчаливой напряженностью что-то выискивала в телефоне.

— Гляжу, ты на учебу не особо торопишься, — заметила Леонидова-старшая, убирая со стола. — Или снова к третьей паре?

— Ба, а что… правда, что наш папа взятки берет? — тихо спросила девушка.

— Я не лезу в его служебные дела, — не задумываясь, ответила она. — Тем более, не забывай, какой пост занимает твой отец. Чем больше популярность, тем больше завистников и неадекватов. Ты поменьше читай всякой ерунды в интернете.

— Это тяжело, — заметила Настя. — Я ведь не в лесу живу, с друзьями общаюсь. Все в теме, что вокруг происходит.

— Скажешь, отец себя плохо чувствует.

— Да уж, — пробормотала девушка. — Сложно поверить, что со стрелой в груди можно себя чувствовать хорошо.

— Не преувеличивай, — одернула ее Наталья Борисовна. — Папе намного лучше, наконечник всего на пару сантиметров вошел в тело. Вот если бы пять-семь — тогда все. А вот то, что он отказался ход этому делу давать — идиотство высшей степени!

Настя закрыла все страницы на телефоне и вздохнула.

— Ба, прости, но ты ни фига в пиаре не понимаешь, — сказала она с авторитетным видом. — Ему нельзя быть замешанным в такие скандалы. Потому что у этих… как их? Инвесторов сразу к нему доверие упадет…

— Ишь ты, грамотная какая стала, — усмехнулась пожилая женщина.

— А это правда, что его бывший друг подстрелил? Из-за чего?

Помолчав, Наталья Борисовна сказала:

— Из-за того, что отец твой слабый человек и боится идти до конца. Ты уже взрослая, и пора знать правду.

— Поэтому и мама от нас ушла?

Леонидова покачала головой:

— Твоя мама была слишком меркантильна. Единственное, что она любила в своей жизни — деньги.

— Кто ж их не любит.

Наталья Борисовна с укоризной покосилась на внучку, но та не заметила ее взгляда и продолжила:

— Слушай, Серкан предлагает ехать с ними в Стамбул. Ты уже слышала?

— Слышала. Но… надеюсь, ты не строишь в отношении его каких-то серьезных планов? Это не твой уровень.

— Почему? — насупилась Настя.

— Потому что вы совершенно разные, это дураку понятно. И еще. Запомни, турки — мусульмане. Они могут красиво ухаживать, но после свадьбы стать абьюзерами.

— Умеешь ты успокоить, — фыркнула девушка. — Но насчет этого можешь не переживать, со мной у него это не прокатит. Сразу по рогам получит.

* * *

Подцепив ложкой кусок шоколадного торта, Леонидов отправил его в рот. Другой рукой он держал дистанционный пульт, которым переключал каналы на телевизоре.

— Одну ерунду показывают, — пробурчал чиновник, прожевывая торт. Он потянулся к тумбочке, на которой стояла кружка с остывающим чаем, и немного отпил. Повязка на груди стесняла его движения и сильно раздражала. Рана была поверхностной и практически не беспокоила Евгения. По уверениям врача, не сегодня завтра его уже выпишут. Продолжая щелкать кнопкой, он наткнулся на спортивный канал, транслирующий футбол:

— Ну хоть что-то!

В дверь постучали, и Леонидов крикнул привычным властным голосом:

— Входите!

И был сбит с толку, увидев в дверях Анну. Вид у девушки был смущенный.