Обрубив таким образом концы, я почувствовал себя лучше. Я выдохнул, будто сбросил с плеч стокилограммовую штангу. Но тут мой взгляд упал на татуировку, и штанга будто снова легла мне на плечи. Положив телефон рядом с собой на постель, я скрипя зубами принялся рассматривать имя бывшей, вытатуированное у меня на левой груди. Да, все верно. У. Меня. На. Левой. Груди. И я, идиот, даже вспомнить не могу, как до этого дошло.
До сих пор задаюсь вопросом, как же надо было накидаться, чтобы мои так называемые друзья сумели склонить меня к этому безумию. Но одно ясно: тату надо убирать. Я не хочу больше никаких воспоминаний о Кики, ни вокруг меня, ни на мне.
Я решительно вылез из постели, вышел в коридор и остановился перед вспотевшим Алексом. Этот ботан уже начал тренировку. Он подтягивался на перекладине, которую мы повесили в дверях в гостиную. Алекс вбил себе в голову, что на будущий год хочет поучаствовать в шоу
– Еще раз, где ты делал себе татуху? – спросил я Алекса, пока он подтягивался на одной руке. К истории с Кики я больше возвращаться не намерен, все кончено.
– В Аймсбюттель. У… Себастиана Кляйна… в…
– А ты как думаешь? Хочу наконец перекрыть.
– Прямо сейчас? – разочарованно спросил он. – А как… как же… тренировка?
– Придется отменить. Я ни дня больше не буду ходить с этой штукой на теле, – раздраженно ответил я.
– Ты бы подумал. Я слышал, женщинам нравятся влюбленные идиоты, – съехидничал он и снова схватился за перекладину обеими руками. – Им такие жесты кажутся романтичными.
Было бы прекрасно. Последняя женщина, с которой я мутил после Кики, подняла меня на смех, когда увидела тату.
– Если на то пошло, почему бы тебе самому не наколоть какое-нибудь признание в любви?
– Да просто это не подходит к моему имиджу плохого парня.
– К имиджу мудака, ты хотел сказать? – Я прошел дальше, в ванную комнату. Взял с собой телефон и загуглил
Сидя на крышке унитаза, я чистил зубы и одновременно искал контакты и адрес. Потом зашел посмотреть на их команду. Похоже, у него работают только парни, и это мне подходит. Не то чтобы я не доверял женщинам в деле нанесения тату, но я представил себе, как очередная дама станет насмехаться над моей идиотской наколкой, и желудок сразу же скрутило.
Я сплюнул пену от зубной пасты, сполоснул рот, принял душ, натянул джинсы и футболку. Я твердо решил заглянуть в этот
Алекс тоже был на кухне. Он закончил тренировку и, сидя за столом с полотенцем на шее, наворачивал яичницу-болтунью.
– Там тефе тофе ошталошь, – прошамкал он с набитым ртом, кивнув в сторону плиты.
– Спасибо. – Я положил себе остатки, налил кофе и сел напротив на складной стул.
– Ну? – спросил он.
– Фто ну? – На этот раз у меня рот был занят едой.
– Когда расстанешься с наколкой?
Я запил слегка пересоленную яичницу-болтунью большим глотком тепловатого кофе. Нда. Вкус так себе, но я проголодался, а в холодильнике шаром покати, так что выбора не было.
– Как только, так сразу. Еду туда прямо сейчас.
– Но если ты перестанешь тренироваться, то все напрасно. Как будто этих нескольких месяцев и не было.
– Для меня так и есть, – возразил я и с упреком поднял бровь. – Благодаря тебе, Нильсу и Мальте мне приходится думать о Кики каждый раз, когда я стою перед зеркалом без футболки. Потому что вы, уроды, заставили меня сделать эту татуировку прямо над сердцем.
Алекс изобразил подобие улыбки.
– Скажи спасибо, что мы не набили тебе оленьи рога.
– Скажи спасибо, что я не заявил на вас в полицию за нанесение телесных повреждений, – очень серьезно произнес я. – А что касается тренировок… это я уж как-нибудь нагоню. – А если нет, то и плевать. Это Алекс мечтает о
– Уфе жнаешь, чем будеф перекрывать?
Я с трудом проглотил еще один кусочек и помотал головой.
– Нет. Хотел проконсультироваться, какие есть варианты и сколько это вообще стоит. Готовь бабки.
Алекс скривил лицо.